Выслушав сбивчивый рассказ Евгении, она резюмирует:
– Значит, этот Виктор невольно подтолкнул тебя к разводу?
– Он невольно открыл мне глаза на жизнь.
– Ты обираешься совмещать его и Алексея?
Евгения хмурится.
– Похоже, я была права: лучше в подобных случаях не откровенничать. Себе дороже!
– Прости, – спохватывается Надя. – Это я от неожиданности. Привыкла рядом с тобой чувствовать себя… недочеловеком, что ли. Ты казалась неизмеримо выше меня в своей неискушенности, верности. Почти самозабвенности, и вдруг!
– Упала на самое дно самого глубокого ущелья?
– И не говори, один за другим!
То ли она недоумевает, то ли восхищаться – и то, и другое Евгении неприятно. Ничто так не радует, как неприятности товарища, шутил Аркадий. Неужели и у них та же самая бесхитростная радость, а вовсе не дружеское сочувствие?
А, может, дело вовсе не в том, как к её падению относится Надя, а в том, что в своих прегрешениях вообще приходится признаваться?
– У тебя все на лице написано! – раньше смеялась Надя. – Свои чувства ты скрывать не умеешь.
А теперь, когда Евгения так удачно учится их скрывать, Надя злится. Подруга, которую она знает много лет, вдруг открылась новой, неизвестно гранью. Но эта грань – как тонированные стекла в их автомобиле. Вроде, и окно, но за ним ничего не видно!
Почему она не открыла дверь Алексею? Разве он её чем-нибудь обидел? "Не хочу я после Светки подбирать её объедки! – мысленно декламирует Евгения и краснеет от собственной несправедливости. Говорить так нечестно… Ну хорошо, у неё вчера нравственные ориентиры сдвинулись. Хоть и не были они со Светланой близкие подругами, а всё равно перед нею стыдно. Впервые в жизни услышать о себе – непорядочная! Нет, это чересчур! Неужели теперь до конца жизни она будет угрызаться муками совести? Надька давно спит сном младенца, а Евгения всё ворочается с боку на бок, и думает, думает…
С Алексеем она не испытывала дискомфорта. Наверное, он неплохой человек. Но легкость, с которой он оставил Светлану… Взял, да и перешёл из одной постели в другую. Как бы ни изменилась Евгения, но в этом случае она согласна с Козьмой Прутковым: "Раз солгавши, кто поверит?"
"Все, хватит самоедства!" – приказывает себе Женя и начинает всеми известными ей средствами призывать к себе сон: считать баранов, прыгающих через плетень, расслабляться по системе йогов, представлять себя на пляже… Какое-то из средств срабатывает, и она засыпает.
Утром Евгения с Надей делают зарядку. Критически оглядев в зеркале свои фигуры, они решают:
– Пришло время вплотную заняться внешним видом!
Евгения раньше не обращал внимания, что её фигура в последнее время как бы потеряла четкость. Так медленно оплывает, теряя свою форму, свеча.
– Оплыла фигура, оплыла душа, – говорит вслух Евгения.
– К чему ты это? – не понимает Надя.
– К тому, что много лет я день за днем погружалась во что-то серое, амфорное. Ночи без любви, дни без интереса. Последний раз в театре я была… три года назад!
– Мы были три года назад!
– Вот видишь! Всё, начинаем новую жизнь!
– С чего, если не секрет?
– Например, с езды на велосипеде.
– А где мы возьмем велосипеды?
– Сегодня же этим займемся. Не может быть, чтобы ни у кого из знакомых не было велосипеда… Потом, нужно наконец обратить внимание на своих детей. Я уже забыла, когда в последний раз по душам разговаривала с Никитой… Потом – наши бедные матери! Разве мы о них заботимся? Только тем и занимаемся, что подкидываем им внуков…
– Минуточку! Не части! Осади! Назад! Тпру! Твой любимый Козьма Прутков говорил: "Если у тебя есть фонтан, закрой его, дай отдохнуть фонтану!"
Они открывают дверь на лестничную площадку и Надя, поставившая было ногу за порог, отдергивает её.
– Мамочка, на мне колготки "Голден леди", а тут какой-то фанат бросил вязанку хвороста!
Вдвоем они вносят в квартиру лежавший на коврике у двери огромный букет роз.
– Лешенька, Лешенька, сделай одолжение, не дари букет цветов нехорошей Жене! – выдает экспромт Надя и самодовольно замечает. – Ты – композитор, я – поэт!.. Розы в ванну брось, воды налей, может, к вечеру отойдут, – в ведро поставишь.
Ну и денек сегодня суматошный! Клиенты идут косяком: заказы, заказы. Кажется, администрация всерьёз решила поднять экономику края – двое заказчиков, например, начинают строить заводы. Один – сыроваренный, другой – пивоваренный.
– Пиво будем пить, сыром закусывать! – потирает руки главный.
Читать дальше