Дарья Истомина - Леди мэр

— Карловна, ты знала про это?

— Первый раз слышу, Лиз.

Только тут впервые до меня начинает кое-что доходить.

— Ничего себе… И это называется — свобода?

— Мое дело маленькое, Лизавета Юрьевна. Служба, она везде служба.

— Ладно… Делай меня красивой, Карловна… Чтобы — на убой!

Вскоре за огромным обеденным столом мы сидим вдвоем — Туманский и я. Каждый сидит в своем торце стола, и столешница далеко отделяет нас друг от друга. Мы просопели уже половину трапезы, не поднимая глаз. Молчаливое напряжение достигает крайности. Первый не выдерживает все-таки Сим-Сим.

— Поговорим?

— Поговорим. Ну, прежде всего спасибо тебе за то, что ты спас меня от камеры.

— Мне чужого не надо. Это не я. Это все Кузьма организовал, чтоб, как говорится, никто не догадался… За мной был только залог, оформление… Я почти все время был в Москве и даже толком не знал, как и когда тебя выпустят.

— Не скромничай… Кузьма — это уже почти что ты… А ты — это уже почти что Кузьма… Но в общем, от тебя я такого не ждала… Чтобы ты? Вот так?

— Это не я. Это всего лишь деньги.

— Понятно… Все можно продать и опять же купить. Ну и много с тебя взял Большой Захар? Не обижайся… Мне интересно, сколько я стою…

— Догадалась, что это он? За всем?

— Мне догадываться не надо… Я это знаю… Ты с ним сам встречался?

— Конечно.

— Ну и что дальше?

— А ты не понимаешь?

— Нет.

— Здесь, на этой территории, я могу обеспечить тебе безопасность и неприкосновенность. Пока еще могу. Сюда никто не сунется. Ну а сунутся — найдем возможность тебя укрыть. Но это не может продолжаться бесконечно… Я до сих пор не понимаю, почему именно на тебя они спустили всех собак и что ты там натворила в действительности в своем Сомове… Да, в общем, это уже не имеет никакого значения…

— Для кого?

— Для тебя. Потому что ты отпущена только с одним условием — тебя не должно быть на территории России… Потому что я четко знаю: один твой шаг за пределы этой территории — и тебя мгновенно упакуют… И тогда тебе уже никто не поможет… Даже я!

— Ты что, им всем веришь?

— Я не все знаю, Лизавета, но того, что я знаю… На тебя навесили взятку в особо крупных размерах, использование служебного положения в личных целях… В общем, вымогательство… Ты там что-то вытряхивала из местных дельцов.

— И до них добрались? Но это неправда. Я просто взяла в долг… В интересах города… Выпросила, и они дали… Сами дали… И я заткнула долги по зарплате… Учителям… Лохматику с его медсестрами… Если по правде…

— Твоя правда никого не интересует. Надеюсь, ты не думаешь возвращаться? Если добавят твой невозврат под следствие… фактически побег… А что они еще там накрутят? В общем, почти все уже готово.

— Что готово?

— Ну если без конспиративных деталей, то через пару недель мы тебя отправляем в Европу.

— Мы?

— Ну хорошо… я! Я!

— Спасаешь?

— Плачу долги.

— И куда же ты меня? Той же тропой, по которой ты сматывался? Неужто прямо к ней? К Маргуше? К Монастырской…

— Язвишь?

— А ты чего хотел?

— Не надо. Я и так… уязвленный… Колечко это каменное, кое на пальчике изволите носить… Нефрит?

— Он самый.

— Из Китая, значит.

— Оттуда, родимец, оттуда.

— Губернатор преподнес?

— Именно.

— Ну так о чем речь, Лиза? Я сделал больно тебе, ты мне — теперь мы с тобой квиты… Немного вина?

— А что там у тебя?

— Твое любимое… «Шато-Икем».

— Только чуть-чуть: я еще не совсем адаптировалась.

Туманский идет ко мне вдоль длинного стола и, склонившись, наливает в бокал вино. Я отпиваю глоточек и смакую его, прикрыв глаза.

— Когда-то ты говорила… Оно пахнет луной и счастьем…

Склонившись, он осторожно касается губами моего неотросшего ежика. Я резко поднимаюсь, опрокинув вино на скатерть. И быстро отхожу от Туманского на безопасную дистанцию.

— Мне нужно известить Гришку… Гашу… Всех…

— Они уже проинформированы. Это лишнее… По крайней мере пока…

— Вот как? Я… Я, пожалуй, пройдусь, Туманский… Все-таки, как говорится, здесь столько прожито и столько пережито.

— Это твой дом, Лиза… Всегда твой.

— Ты забыл… Ты все забыл… У меня есть дом, Туманский. Свой дом.

— У тебя был дом, Лиза.

Я ухожу и направляюсь прямо в кухню к Цою. Кузьма всегда обедает там. Он и сейчас там. Грызет свои свиные хрящики и складывает их горкой у своего обожаемого гороха с капустой.

— Ну, Михалыч, колись… Как ты там обаял юристов, переговоры вел и сколько за меня Сим-Сим выложил в залог?