Синтия Д'Апри Суини - Гнездо [litres]

Неэтично . Это слово звенело у Джека в голове, неэтичным было и то, как он воспользовался правом единоличной подписи, которое они с Уокером дали друг другу много лет назад во всем, что касалось загородного дома. Так им не нужно было вместе ехать на Лонг-Айленд каждый раз, когда требовалось подписать документы, или по любому другому связанному с домом делу.

Домик, которым они владели двадцать лет, не был ни роскошным, ни изысканным, просто симпатичное жилище у ручья, бежавшего через лесок, недалеко от морского берега. Они планировали жить там на пенсии, уехать туда, когда Уокер сможет сократить практику, расслабиться, уделять больше времени тому, что любил: готовить, читать, садовничать. «После „Гнезда“» стало любимым выражением Джека. После «Гнезда» они утеплят дом для зимы, перестроят и расширят кухню, купят машину, может быть, пристроят гостевую комнату; список все рос и рос. Уокер подтрунивал над Джеком. «После „Гнезда“ наступит мир во всем мире! – говорил он. – После „Гнезда“ хромые пойдут, а слепые прозреют!» Уокер относился к «Гнезду» пренебрежительно. Он провел слишком много часов с клиентами, которые появлялись у него на пороге вне себя от ярости, поскольку ожидаемое наследство им так и не отошло. Уокер не верил в наследства, он думал, это просто азартная игра, срезание углов; Уокер не верил в срезание углов и азартные игры.

Все время (все десять дней), пока Артур оформлял кредит, Джек ждал, чтобы его кто-нибудь остановил. Но нет. Попасть в ловушку ипотечного кредита оказалось пугающе легко. Стоило ему высказать сомнение, все – от Артура до банковского менеджера, открывшего ему кредитную линию на 250 тысяч – говорили, как разумно он поступает, какое мудрое решение объединить долги и воспользоваться выплатами с низкими процентами. Джек говорил себе, что потратит совсем немного, только на необходимое. Но каждый год ему нужно было все больше, а иногда он использовал эти средства, чтобы усовершенствовать магазин и попытаться привлечь больше клиентов. Улучшал освещение. Красил. Вводил новую компьютерную систему чеков и инвентаризации. Он говорил себе, что это вложение капитала. Кто захочет что-то купить в дорогом магазине, где не стоят свежие цветы? Нет эспрессо-машины? В конце концов он перестал бояться пользоваться картой, потому что он же сможет все выплатить после «Гнезда» . Да, тогда придется во всем признаться, но Уокер всегда говорил Джеку, что деньги из «Гнезда» его , это подарок его отца и он волен делать с ними что пожелает. Так что он признается, выплатит ссуду, и еще останется куча денег, и загородный дом будет в безопасности. А если нет? Уокер его никогда не простит.

«Продление? – нахмурившись, сказал Артур несколько дней назад. Он тихонько присвистнул и слегка покачал головой. У Джека онемели пальцы; сердце так заколотилось, что он был уверен: стоит опустить глаза, его будет видно сквозь рубашку. – Это, друг мой, невозможно». Он сделал ударение на каждом слоге слова «невозможно», чтобы подчеркнуть отказ. «Мы открыли кредит в 2007-м, – сказал Артур, щурясь в лежавшие перед ним бумаги. – Все было иначе. До рецессии. Я бы сейчас не смог организовать тебе такой кредит, не говоря уже о продлении. Я вижу, тут запаздывание платежей… – Он пожал плечами. – Это что, такая проблема? У тебя какие-то серьезные трудности?»

«Никаких трудностей. Просто изучаю возможности».

Джек не собирался откровенничать с Артуром: тот был слишком болтлив. Он уже несколько ночей не спал, ворочался и про себя репетировал, как попросит Лео о немедленной помощи. Он взобрался на крыльцо Стефани и несколько раз позвонил. Сперва робко, потом дольше и настойчивее. Постучал. Ничего. Он вытащил из кармана телефон и набрал номер Лео. Ответа не было. Он хотел позвонить на домашний, но понял, что у него нет номера Стефани. Спустился с крыльца, вернулся на тротуар, пытаясь еще раз заглянуть в окно верхнего этажа, где, он был уверен, горел свет. Он представил, как Лео изнутри наблюдает за ним, затаившись в безопасности за неподвижной занавеской. Джек увидел в окне первого этажа кого-то высокого, явно мужчину. Лео! Зашел через калитку с тротуара. Подошел к окну первого этажа и постучал, твердо и настойчиво. Заглянул внутрь, прикрывая глаза ладонями, прижался носом к стеклу, которое слегка затуманилось от его дыхания.

Лицо, появившееся по другую сторону окна, было искажено от негодования и возвышалось над синей полицейской форменной рубашкой. Джек снаружи поднял руки, будто сдаваясь, и отступил назад.