Дмитрий Глуховский - Текст

– Он просил не звонить, там совещание какое-то, – перебил его Илья.

– Ну напишем тогда, да – да, нет – нет! – Он с невероятной скоростью набрал сообщение – быстрей, чем Илья успел нащупать в кармане рычажок отключения звонка.

Тренькнуло.

– У тебя там сообщение, – указал Гоша. – Фил фри. Мне весь этот этикет, что нельзя за столом с друзьями в телефоне сидеть, классово чужд.

– Я потом. Слушай, я бы не против твоего плана, – возразил Илья, чтобы отвлечь его. – Но я только что с девушкой расстался, пока как-то рана еще не зарубцевалась.

– Оу. Ай фил ер пейн. У меня тоже раньше была, но Педро мне показал другую жизнь, и моей скво она не понравилась. Теперь я свободен, как весенний ветер. Реально, я ему признателен. И так даже лучше, знаешь, лично для меня. Я вот динамил ее со свадьбой, динамил, а потом просто понял, что не любил. Когда расстался уже, понял. И ей лучше, она вон сразу за кого-то выскочила, и мне. У меня так вообще камень с души. Вот эта вся история, знаешь, с семьей, с домом, с детьми – как-то не моя. Я за то, чтобы жить сегодняшним днем. Есть хлеб – отлично, нет – сосем лапу. Есть деньги – угощаем всех дам шампанским, нет – живем в кредит. Женщинам такой подход очень нравится первые три свидания, но потом что-то в них ломается. Может, я еще не дозрел до большой любви. Приходится на тот же вес набирать много маленьких.

– Слушай, Гош, – сказал Илья. – Мне вообще тут пару дел еще как бы надо успеть. Я-то пока не директор.

– Понял! А я тогда пересяду в цветник. Раз вы такие с Петром предатели, мне придется одной грудью все три амбразуры закрывать… Ну или наоборот… Драники на мне! – Гоша стал махать тургеневским барышням бумажной салфеткой так, как будто из окна поезда, отъезжающего в Баден-Баден, платком махал.

– А наше-то дело? – напомнил ему Илья.

– О, блин! Прикинь, увлекся! – рассмеялся тот. – А мы как? Тут будет как-то странно.

– Сортир где здесь? Заходи через минуту.

В туалете вытряхнул пакетики, размял их, пшикнул дезодорантом даже. Умылся. Посмотрел на себя в зеркало и поймал на том, что не может сдержать улыбку.

– Во пиздобол, а? – хмыкнул он себе.

Этот Гоша был ему полный антипод. Кто-то вот такой нужен ему был, наверное, теперь, после зоны, чтобы еще и душу разморозить. Он даже жалел, что не может сейчас, правда, все бросить и затусить на день до ночи с ним; заразился дурацким Гошиным задором.

Постучались. Илья открыл – Гоша прокрался внутрь, картинно оглядываясь, как будто в пародийном детективе.

– Реально шесть грамм? – спросил он. – Дай зазырить.

– Честное пионерское, – сказал Илья. – Смотри.

– Так, ну у меня тоже все по-честному! – Гоша достал кошелек, отсчитал десять пятитысячных. – А чего такая скидка, не знаешь? Нормальный стафф-то? – Он открыл один из пакетиков, лизнул крупинку.

– Распродажа, – сказал Илья. – Конец сезона.

– Ну класс. Так бы я, конечно, оптом брать не стал, но раз и цены оптовые… Слушай, хочешь, запиши номер? – предложил ему Гоша. – Вдруг еще скидки будут. Или просто тусанем как-нибудь. Залечим твою рану. Йес?

– Йес, – сказал Илья и потрогал телефон в кармане. – Да у меня есть твой номер, мне Петя дал.

– Ну все тогда! Аппрешиэйт ер бизнес! – Гоша пожал ему руку. – Петру привет!

Открыли дверь, вышли. В очереди стояла одна из тех трех, тургеневских.

– Это не то, что вы подумали, – конечно же, сказал Гоша.

Вышел и еще раз пересчитал.

Посмотрел через одну на яркое солнце. Через деньги не слепило.

Настоящие пятитысячные, и ровно десять. Новенькие, хрусткие, пахнущие свежей денежной краской – похоже по аромату на мыльные пузыри. Нормальный парень Гоша.

Теперь можно было широким шагом отсюда рвать в эту паспортную фирму, все было в пешей доступности, заранее проверил. А можно было хоть и пробежаться – столько бодрости было в этих десяти бумажках. Как будто это Гоша Илью зарядил, а не наоборот.

Тренькнуло в кармане: От Гоши – Пете.

«Дело сделано! Спасибо за скидочку. Реальный парень этот твой человек, чего ты мне его раньше не показывал?)»

За глаза Гоша ему тоже улыбался; Илье совсем потеплело.

Смотрел на Москву в прищур и думал: она только кажется домами и дорогами. Все, конечно, делают люди. С кем будешь, такой город и увидишь. Вот тот кусок Москвы, который ему из окон поездов, автобусов, а даже и такси показывали, те пять улиц, по которым прошел ногами – это кроха, чирк карандашом на карте, а ведь карта еще и не плоская, она и в высоту идет, и вглубь.