Инна Чеганова - Между нами война

Элин в Кандии пустилась во все тяжкие, оставив сына Евгениуса и дочку Эрис на воспитание Татиан. Тетя была очень строгая, не чуждо ей было и рукоприкладство. Жили они у родственников мужа Татиан — Грегориуса. Её сын — Георгиус был на два года младше Эрис. Татиан видела, какие разные характеры у её приемышей. И ей нравилось, что Эрис терпеливая к голоду и нуждам.

Эрис невозможно было заставить есть — все это, как полагала тетя, было результатом их неблагополучного детства. Затем Татиан, устав от гулящего мужа, постоянно шатающегося с портовыми пьяницами, ушла от него, уехав обратно в Ситию, заодно забрав детей изредка появляющейся ради любимого сынка Евгениуса, Элин.

Татиан, приехав в город, отвела племянников к своей тетке — Эйгл. Бабушка была рада воссоединиться с внуками. Затем появилась и блудная дочь. Как потом стало известно — ненадолго. Забрав сына, она снова уехала, на этот раз в неизвестном направлении, оставив бедную Эрис одну.

Но перед этими грустными событиями произошёл один случай, который изменил жизнь маленькой Эрис навсегда.

Эрис видела сон. Этот сон периодически повторялся. И вот опять, сегодня ночью ей снилось, как она, мама и брат идут по пустырю. К ним привязался какой-то непонятный, разодетый шут. Они вместе, смеясь, надели кандалы на руки и на ноги Эрис, и та оказалась привязана длинными цепями к железному колу, торчащему прямо из земли. Затем они втроем, весело болтав, развернулись и ушли вперёд. Далеко-далеко, превратившись в крошечные точки, а потом и вовсе исчезнув из виду. Эрис была прикована намертво — она плакала и билась, зовя мать, но никто даже не оглянулся. Её палило беспощадное красное солнце, и от его жара Эрис проснулась.

— Это всего лишь сон! — обрадовалась девочка.

Прекрасным ярким утром Эрис встала с постели. Умывшись и одевшись, она побежала к спящей матери. Это утро было особенно светлым ещё и из-за того, что отсутствующая пару лет мать, вернулась вчера ночью.

Эрис так сильно скучала по ней! Она, аккуратно и бесшумно подкравшись, присела у ложа и положила свою маленькую головку на мамину мягкую подушку.

Утренний свет заливал всё вокруг. Девочка не могла налюбоваться на неё. Эрис вдыхала аромат маминого теплого дыхания. Она гладила её красивые, гладкие волосы.

— Моя любимая мамочка. — говорила Эрис, нежно целуя её в щеку.

— Эрис, прекрати! Что за дурацкая привычка! Телячьи нежности… Дай поспать, я устала! — вытирая рукой лицо от поцелуя дочери, мать бессердечно нагрубила, и, не открыв глаз, указала пальцем на выход. Эрис вскочила, напугавшись ее реакции. Её сердце больно дрогнуло. К горлу подкатил комок обиженных чувств. Эрис побежала вон из комнаты, не видя перед собой ничего из-за накатывающих слез.

На пороге она столкнулась со входившим к матери братом. Он разозлился на Эрис и толкнул её в ответ, отчего та упала, больно стукнувшись головой о косяк.

— Ты что слепая?! Иди глаза вымой, тупица! — крикнул он со злостью.

Эрис протерла слезы и увидела его высокомерное выражение на пухлом белом лице.

— Смотри, мама выгнала тебя как собаку, потому что не любит. Ты — подкидыш! — он по привычке начал дразнить Эрис, тыкая в ее сторону своим нежным пальцем. — Я сейчас пойду к маме. Мы с ней всегда будем вместе. Она заберёт меня с собой. А ты — лишняя. Ха — ха! — он говорил это так спокойно и язвительно, чем и вызвал ярость Эрис. Она встала, и он снова толкнул её. Эрис в ответ пнула его. Но сил, конечно же, не хватило и за дерзость Евгениус ударил её в нос, а после, как трус, проскочил в открытую дверь.

Эрис не сразу почувствовала боль. Она вообще никогда её не чувствовала, когда злилась. Но что-то горячее быстро закапало на ее верхнюю губу. Потом это «что-то» полилось ручейком, и Эрис инстинктивно подставила маленькую ладошку. Она быстро наполнилась, как оказалось — кровью. Через пару мгновений уже и деревянный пол испачкался красной жижей.

Эрис побежала обратно к маме, которая в это время с блаженным ликом ласкала своего сына.

Её выражение сменилось при виде дочери. Эрис думала, что сейчас отбившийся от рук брат получит по заслугам. Не сдержав обиды, она разрыдалась.

— Замолчи! — крикнула сидевшая мать. От её голоса по всей комнате разлился гулкий звон.

Евгениус был рядом, в её объятиях.

— Что случилось? — спросила мать, со снисхождением обратившись к сыну.

— Эта дрянь толкнула меня. Я нечаянно задел её, чуть не упав! — с невинным видом ответил Евгениус, уткнувшись носом в мать. Он зло косился на Эрис.