Инна Золотухина - Война с первых дней

Более двадцати лет назад, накануне Дня Независимости Украины, мы с коллегами-журналистами стояли около памятника Ленину в моем родном городе Сумы. Помню, как тогда между нами разгорелся спор. Они настаивали на том, что монумент надо снести. А также говорили, что День Независимости – святая для каждого гражданина нашей страны дата. Я же утверждала обратное. Мол, Ильич – это едва ли не главная страница книги нашей истории. А празднование Независимости – не более чем формальность.

Да и как могло быть иначе? Я выросла в русскоязычной семье, впитала в себя русскую культуру, окончила советскую школу. И так же, как большинство моих сверстников, попросту не знала о том, что много веков назад Северный сосед украл у моей страны ее истинную историю.

Но мне повезло. Вскоре профессия журналиста привела меня во Львов. Затем в Тернополь и Ивано-Франковск. И постепенно мое мировосприятие стало меняться. Я до сих пор помню тот день в Ивано-Франковске, когда один из местных жителей, с которым мы гуляли по городу, остановился около какого-то дома и сказал:

– А вот здесь живьем замуровали священника…

– Кто, фашисты?! – ужаснулась я.

– При чем здесь фашисты? – удивился он. – Гэбисты москальские…

Впрочем, теперь я понимаю: для полного осознания того зачем надо сносить памятники Ленину и что означает День Независимости, редких поездок на Западную Украину и прочитанных книг все-таки недостаточно. Даже спустя два десятилетия, имея за плечами опыт военного корреспондента побывавшего во многих «горячих точках» (в том числе, в Сирии, Ливии и Сомали), я все еще была далека от настоящего понимания сути этого праздника.

Когда же это наконец произошло? Во время аннексии Крыма, когда Россия, словно вышедший из подворотни разбойник с наганом, нагло ограбила Украину, а одурманенная вражеской пропагандой разъяренная толпа жителей полуострова избила всех попавшихся ей на пути киевских журналистов, которые в одночасье стали врагами для своих же сограждан на своей же земле? Либо во время так называемого «референдума» об отделении от Украины Луганской области, где русские оболванивали местных обитателей, цинично спекулируя на теме Великой Отечественной войны и мифического киевского фашизма? А может быть, после того, как я провела три часа в ожидании «скорой помощи» на одном из блокпостов под Славянском рядом с тем, что осталось от трех 20-летних украинских бойцов после минометного обстрела во время очередного перемирия? Или в оккупированном сепаратистами селе Новоекатериновка Старобешевского района, куда на наших глазах чеченские и осетинские наемники привозили российских журналистов, чтобы они сфотографировали поля, усеянные телами выходивших из Иловайского «котла» наших солдат?

Пожалуй, точного ответа на этот вопрос у меня нет. Но теперь я точно знаю, что окончательно расставить точки над «i» меня заставила война. Как и многих других, таких же русскоязычных украинцев, как и я. Ведь сегодня наша страна в очередной раз сражается с Россией за свою Независимость, за право быть свободными и дышать полной грудью. А наши бойцы отдают за это свои жизни на передовой.

Впрочем, это не единственный вывод, который я сделала за последний год. Случившееся также помогло мне осознать разницу между работой военного журналиста в чужой и своей стране. За границу мы ездим ради опыта, карьеры и адреналина. А здесь выполняем свой гражданский и профессиональный долг, пропуская через себя, словно проводник, невероятную боль разорванной в клочья Родины. И тоже воюем. Пусть и на своем, информационном фронте.

Когда-нибудь потом, уже после окончания войны, по нашим репортажам можно будет восстановить всю хронику происходящих сегодня событий. Увидеть, как жили, думали и поступали ставшие для нас родными герои этой войны: бойцы, врачи и волонтеры. Заглянуть им в глаза. Провести рукой по шрамам на их душах и телах. Узнать, как изменила их трагедия. Проанализировать и осмыслить случившееся. Сделать работу над ошибками и соответствующие выводы.