Коллектив авторов - Сказания Всадников

Они всегда мигают ярко-жёлтым, сильнее прочих, которые мне не нужны. За секунду до того, как станет поздно, я соединяю тех, кто мог не ответить, не увидеть, забыть. Иногда это греет. А иногда я гадаю, когда же меня отпустят на заслуженный покой.

Отточенным за годы работы движением втыкаю нужный конец провода в положенное гнездо. Гудки прерываются расслабленным женским: «Аллё!»

Можно снять наушники и отхлебнуть немного кофе. Я снова сделала это — соединила тех, кто мог разминуться в бесконечной веренице дел. Но тишина в трубке на другом конце напрягает не только моего абонента:

— Аллё! — повторяет она уже громче. — Это кто?!

Тишина.

— Аллё! Вас не слышно! — наконец, она решает прекратить борьбу за неизвестный звонок. — Перезвоните позже, пожалуйста.

Я слышу короткий выдох с другой стороны, прежде чем гудки прерывают не случившийся диалог. Как же так?! Я тут стараюсь! Ночами, понимаешь, не сплю, питаюсь какой-то дрянью, только чтобы успеть их соединить, а он, зараза, молчит!

Хотя… вспоминаю, как сама боялась начать разговор. Сначала с любимым мужчиной, и тогда нас выручила его уверенность, потом… годы спустя, с той наглой девицей. Теперь они оба всего лишь часть моего прошлого, о котором напоминает поблёкшая фотография в рамочке под лампой.

Снова мигает. Не глядя, втыкаю провод.

— Аллё?!

Оп-па! Тот же голос! Неужели сверху решили дать им ещё один шанс? Редко у меня встречаются повторные звонки.

— Садовая, десять, — раздаётся вдруг хриплый мужской шёпот с другой стороны. — Остановка у кофейного ларька. Ты всегда там в шесть сорок. Я жду.

— Что? Вы кто?! — страх и щетина из иголок.

Звонок обрывается.

«Что это?! Что происходит?! Я же должна соединять судьбы! Ну, то есть, не так!»

Я чувствую, что здесь что-то не так… да всё не так! Сердце начинает прыгать в груди быстрым резиновым шариком. Делаю глоток холодного кофе, не замечая вкуса. Кидаю рассеянный взгляд на фото, где улыбаются худощавый шатен в кепке и свитере и пышечка-блондинка в сером плаще и берете. За ними осень, перед ними — немного любви и чужой ребёнок. Но тогда… тогда им ещё было хорошо вместе. Нам было. Мне.

А я… взяла, и сама всё испортила. И вот, снова порчу. Только не свою жизнь, а чужую. Вскакиваю. Но куда я пойду? За дверью — тёмная муть и, шаг туда, говорят, смертелен. Окончательно смертелен. Иногда я подумываю и об этом, но не сегодня же! Надо же что-то делать! Только что? Сама я позвонить отсюда не могу…

Я только соединяю. Вот и ответ! Не соединять их больше! Запомнить номер и не соединять! Умница! Нет, погоди… он же всё равно знает её маршрут! Значит, ему не нужен телефон. В душе всё холодеет. А вдруг он вообще больше не позвонит? Вдруг она решила, что это глупая шутка и пойдёт снова на чёртову остановку? А вдруг… сердце замирает на миг. Вдруг и правда шутка? А я тут мечусь.

Но нехорошее предчувствие саднит в груди. Слишком уж неприятная шутка. И зачем тогда я?

— Зачем вообще мне перевели этот звонок?! Слышишь?! — кричу я в вентиляцию. — Я же здесь для того, чтобы делать добро! Я не хочу соединять маньяков с жертвами! Эй!

Вентиляция молчит.

Зато щёлкает давно молчавшее радио, тихонько воспроизводя «I believe» Джеки Блейза. Музыка немного успокаивает, но беспокойство не уходит совсем.

Жду.

Пять часов. Шесть. Гляжу на правую панель, но там всё так же перемигиваются не мои звонки. Шесть тридцать. Или всё случилось. Или…

Мигает. Жёлтый сполох бьёт по глазам. Кидаюсь к проводу. Секунду колеблюсь, запоминая цифры, но втыкаю его в гнездо.

Гудки. Она не хочет брать? Или не может? Я бы на её месте так и не решилась больше взять трубку. Гудки прерываются, и я слышу, как она неровно дышит в трубку.

— Ты не пришла. Я недоволен, — его голос будто заражён гнилью. — Завтра на Центральной. Ты выйдешь из розового здания с белыми вставками, в своей красной куртке. Я буду ждать.

— Не звоните мне больше! — она явно срывается, но пока держится на краю страха. — Иначе я звоню в полицию!

Он сухо хмыкает:

— Завтра на Центральной. Если скажешь кому-то ещё, у твоей милой чёрной кошки появится лишняя улыбка и она закрасит твою подушку красным.

Кошачья жизнь за человеческую? Пфф! Да невелика жертва! Но женщина на том конце провода всхлипывает:

— Не надо! Не трогай Ксюшеньку!

Я не в силах больше это слушать. Выдёргиваю провод. Теперь я знаю его номер. Но что мне с этим делать? Если бы я знала чей-то ещё номер, кого-то, кто мог бы что-то сделать… Но, и что? Что тогда? Я как-то пыталась отсюда позвонить. Ничего не вышло. Отсюда невозможно дозвониться.