Коллектив авторов - Сказания Всадников

Ждать хозяина, искупленья, к свободе врат.
Эти стены так давят, мне хочется видеть свет.
И понять, кто судил и решил, что я виноват.
Ожидать в одиночестве, многие сотни лет.

Я почувствовал вдруг пустоту, словно мира нет,
Там, за стенами лампы, совсем ничего, совсем.
Только тьма непроглядная или, быть может, свет.
Ни домов, ни людей, ни земли, ни морей, ни тем.

Пустота снаружи, и я внутри,
Обречённость, тебя угадаю,
Молчанье впрок.
Темнота безумная… посмотри,
Сотни лет страдаю,
За что урок?

Не ответит. Но, кажется, тишина,
Нарушается кем-то,
Я слышу звук.
Словно нить надежды, верней, волна.
Так отчётливо стены
Сжимают вдруг.

Кто-то тронул лампаду,
Под ушком тёр,
И неведомой силой
Я вышел вон.
Только свет…
И свет я краду, как вор!
И внутри понимаю,
Ведь это он!

Я готов! Что надо?
Любой каприз!
Я твой раб,
Всё исполню,
Дай только знак.
Изумруды, золото,
Верх и низ,
Бесконечная жизнь
Или герб и флаг.

Что угодно, приказывай,
Я готов.
Всё, что хочешь,
С любых концов
И любых дорог.

— Ты свободен,
— обычный порядок слов, —
Ничего не нужно,
Ведь я же Бог.

Я свободен, свободен, освобождён!
Я очищен, отпущен. Я вольный дух.
Я помилован Богом, был им пленён,
И я зрение, осязание, слух.

Бесконечность вселенной, где Бог и я,
Мне не вынести. — Для чего, скажи,
Оттуда выпустил ты меня?
— Ты сам ответишь, ведь это жизнь.

Я на тебе гадаю,
Как на картах таро,
Но я всегда Повешенный,
А ты — Королева чаш.
Но жалости твоей
Гнетущее серебро,
Не сможет снова склеить
Разрушенный мир наш.
Я не жалею о днях,
О часах, годах…
Всё, что случается, нужно,
Верней, дано.
Зачем считать сколько шея минула плах?
Ведь, если глаза закрыты — всегда темно.

Пусть утро танцует снова лихой чардаш,
Качни, уходя,
Я повешен в твоей петле.
Но ты всё так же упряма,
Моя Королева чаш,
А я, как на картах,
Гадаю, опять, по тебе…

В мире глупости много и мало совсем любви,
А, значит, теперь и мне больше здесь не место,
Четыре сольдо всего, купите живое сердце!
А если нет четырех, то, возможно, отдам за три.

К чему этот жар, если холодно всё вокруг?
Невыгоден глупый расход тепла с ним, и жизнь уходит,
А мозг в голове от излишнего жара бродит,
Четыре сольдо всего, и не бойся, что купишь с рук.

Горячее сердце, ведь, не азбука, не колпак.
Оно живое ещё и бьется, и страстью пышет,
Я бы оставил его себе, но к чему?..
Не слышит.
Оно не нужно ей стало, такой вот печальный факт.

Четыре сольдо и примет к себе Карабас,
Я стану самой послушною куклой в труппе,
Спешите люди! Неужто никто не купит?
Четыре сольдо всего, и верное сердце у вас!..

Знаешь, давай погрустим.
Просто так, ни о чем,
Просто уставшие люди в холодную осень,
Просто о том, что дороги снег робкий заносит,
Ты о своём погрусти, ну, а я о своём…

Знаешь, давай помолчим,
просто так помолчим!
Слышишь, как наша планета летит по вселенной?
Пусть оттого, жизнь покажется глупой и тленной,
Только её не любить я не вижу причин…

Знаешь, давай убежим,
ото всех убежим!
Вдаль без оглядки, туда, где теплее рассветы,
Там где еще не остыло прошедшее лето,
Там, где любовь- это чувство, а вовсе не «дым».

Знаешь, давай все прощать,
все друг другу прощать.
Не запинаясь, заранее, с чистой душою,
Кажется мне, что от этого очень большою
Наша любовь непременно должна будет стать.

Меня манила тишина,
Плотнее закрывая двери.
Молчал, подсчитывал потери,
Вдыхая полночь у окна.

Там шло вчерашнее кино,
И месяц, облака качая,
Просился выпить кружку чая,
Просунув голову в окно.

Мы подружились. Заварил,
В глиняном чайнике пузатом
Он пил, сказал что был солдатом,
Потом о разном говорил.

Не помню толком разговор,
Как он ушел, собравши звезды,
Углом их поддевая острым,
Словно лихой багдадский вор.

А я остался и смотрел,
Как бог неспешно утро создал,
Скучал по месяцу и звездам
И спать хотел.