Евгений Рякин - Путь

— Оливер, малака ты альбионская! Ты чего?! — прижал ладонь ко лбу Саня.

— Ак, а чего они начали орать? — тот развёл руками в недоумении. — Я же им по-русски, а не по-английски объяснил, что всё будет окей! А они начали мне тут хвостом крутить — кто будет за лоссы* (убытки) отвечать, кто будет платить за простой? Ну, меня как стегануло!

— И чего ты сделал? — напрягся Саша, ожидая худшего.

— Да ничего особого. Я им чертовски вежливо, просто как матери родной, пояснил, что по закону такие вопросы решаются или бургомистром, или руководством Гильдии. А их сейчас никого нет, потому идите-ка вы лесом со своими претензиями. А если вернётесь в третий раз, то я кому-нибудь фэйс расколошмачу* (ударю в лицо).

— Олли, господа бога душу мать! Что ты?! Ой, слов нет! Хотя… молодец, порешал, как мог, молодец! — внезапно сменив гнев на милость, успокоился Саня. — Но всё же, это же наши клиенты, можно было бы и полегче. Ты их тоже пойми — у людей работа…

Тут раздался шум в прихожей, и через секунду в комнату ввалился грязный, как чёрт, Мирон. Саша вскочил ему навстречу:

— Ну, как дела?

Тот в изнеможении плюхнулся на стул, вытянув ноги.

— Уф-ф. Нормально, Саня, всё нормально. Вроде разрулили немного. Я сначала мужиков из колонны дальнобоев собрал, объяснил, что к чему, попросил помощи — одному-то несподручно, а вместе веселей. Короче, мы встретили новый рейс этих щебёнковозов, что дорогу засыпать приехали. Объяснили им по-человечьи, что они не правы. Они у нас реально сгрузили всё в овраг, как ты учил, — ощерил зубы довольный Мирон. — Так это ещё не всё. Я нашёл трактор, он те кучи, что на дороге были насыпаны, раскидал, в сторону сгрёб, и, короче, караван пошёл. Ночные все проехали под мостом, утренние тоже, но уже не все, потому что потом приставы союзные приехали. Сразу оцепили дорогу, повесили знаки, что проезд запрещён. А фуры всё прибывают и прибывают. Тогда я, короче, в новый отель пришёл и договорился, чтобы всем дальнобоям дали места переночевать, а фуры на стоянке разместил — всё бесплатно, конечно. Думаю, потом с хозяевами и отеля, и парковки добазаримся как-нибудь?

— Молодец, Мирон! — с восхищением отозвался Саша, не замечая недовольную физиономию Оливера. — Всё правильно сделал.

— Правильно-то правильно, но у нас время до завтрашнего утра, босс, — вернул его с небес на землю Мирон. — С приставами порешали, что сегодня продолжать отсыпать не будут, дождутся пояснения суда по нашему запросу. Но только до завтрашнего утра. Если мы не обжалуем документ, то заново начнут засыпать, и там уже ничего не поделаешь. Союзные приставы — их ничем не запугаешь — вызовут полицию и повяжут всех.

Доктор и Англичанин переглянулись, переваривая услышанное. А Мирон добавил:

— Пожрать бы. С самого утра ничего не ел.

Саша только встал, чтобы посмотреть, что есть в холодильнике, как хлопнула дверь, и вошёл Юсуф.

— Привет! Ну, что там во Дворе? — тут же изменил траекторию движения Доктор.

— Всё плохо, ребят, — прямо у входа начал Юсуф, опустив руки. — Читал судебные документы, материалы дела. В общем, оказывается, «Путь» подал на Гильдию Ганзы в суд, и тот вынес решение, что самовольная прокладка дороги под веткой запрещена нормами безопасности путепровода.

— А нас почему в суд не позвали?

— Позвали. Юрист Ганзы ходила на процесс, я с ней сегодня разговаривал, полдня документы изучал, пытался понять, что можно делать. Реально, по закону мы не имели права там ничего строить, нормы землепользования не позволяют, потому что это земля Союзной трассы «Путь». Нам нужно было получить согласие, но сейчас это сделать уже невозможно, потому что руководство путепровода сильно на нас разозлилось за то, что мы без спроса на их, получается, земле проложили дорогу и стали зарабатывать.

— Да что за гамисета такая творится! — Саня хлопнул рукой по стене. — И чего сейчас делать? У нас контрактов столько заключено. Всё же сгорит с неустойкой. Разоримся же!

— Перед выборами, — хмуро подтвердил Мирон.

Доктор взялся руками за голову.

— Что делать? Что делать? Что делать?

В дверь постучали.

— Это Бо, наверное.

— Я открою, — Олли ринулся на звук и через пару минут вернулся с ошарашенным выражением лица. Мирон вытаращил глаза, Юсуф недовольно нахмурился, а у Саши отпала челюсть, когда он увидел входящую. Он бы так и молчал, глядя, как баран на новые ворота, но тут Алиса сделала милое личико и наигранно-весело произнесла:

— А вот и я!