Валерий Привалихин - Восхождение - Проза

— Ничего, Виктор, там, в США, есть люди, которые тебя убедят! Мы ведь просто повстанцы, боремся за освобождение нашей родины от коммунистического гнета, а тебя возьмут к себе профессионалы. И они сделают так, что ты скажешь все, что нужно! Ведь все равно скажешь, чико! Только тебе это будет дорого стоить! Зачем так упираться, я этого не понимаю! Ведь эти янки серьезные люди!.. А знаешь, может и так получиться, что они сами не возьмутся за это. Ты понимаешь меня? Мало ли, вдруг огласка какая-то! А тут — русский агент в руках разъяренных кубинцев! Кто осудит нас, если мы тебя немного попотрошим! Мы все мирные и добрые люди, пока нам не наступят на больное место! Ладно! Мы поговорим с тобой подробнее там, во Флориде. Но я хочу, чтобы ты хорошо понял свое положение сейчас, а не тогда, когда в тебя будут втыкать электрические провода. Ты все равно сделаешь то, что надо сделать… И тебе все равно заплатят, чико! Ты понимаешь, это смешно даже, но тебе заплатят кучу денег. Но ты будешь сломан как человек, как мужчина. Поверь мне! Я видел таких людей — они уже не живут, а доживают! Так зачем доводить до крайности нас и себя, когда у тебя в руках счастье! Если ты пойдешь на сотрудничество с нами и с янки, ты получишь еще больше! Ты можешь торговаться, чико. С нами не очень поторгуешься — мы люди небогатые, но янки! Я тебе скажу как другу — ты мне симпатичен: не соглашайся сразу! Тебе предложат минимум сто тысяч, а ты проси триста! Проси, и все! Это богатые люди! Бог мой, какие это деньги! Ты знаешь, что это такое — триста тысяч долларов, Виктор!

— Послушай меня, Хосе! Я хочу предложить тебе что-то другое. Вы отпускаете меня, девушку и Мигеля и уходите туда, откуда пришли. И как можно быстрее! Не будь болваном, чико! Меня уже ищут, и, пока вы будете ждать своего времени, это место окружат и возьмут всех вас.

Хосе насторожился. Потом внимательно посмотрел на Виктора и заулыбался.

— А говоришь, мама тебе велела не обманывать! Нехорошо, Виктор. Мы знаем о тебе все или почти все! Лаура рассказала нам по старой дружбе. Она девочка… — Хосе чмокнул губами, — вкусная! Да тебе не надо рассказывать, сам знаешь! Тебя ждут на приеме с участием представителя советского посольства через пятьдесят минут в банкетном зале «Морской черепахи». Так Лаура нам сказала, а она нас не обманывает! — Виктор посмотрел на дверь соседней комнаты, куда отвели Лауру и Мигеля. — И никто не будет волноваться, чико! Знаешь почему? Потому что там в зале, в уголке, но так, чтобы было видно, стоит твой портфель. Такой большой, рыжий! Он там стоит, а у него внутри что-то тихо-тихо тикает! Совсем не слышно! А потом — бух! И полетели!

У Виктора потемнело в глазах.

— Знаешь, чико, там такой заряд, думаю, дом разнесет к черту! Сильная вещь! И будет всем не до тебя! А уж если кто-то вспомнит про твой портфель, то потом!.. Кто-то обязательно вспомнит, об этом мы позаботимся. Наше радио завтра утром расскажет: советский разведчик осознал свои заблуждения, перешел на сторону повстанцев и с блеском подготовил террористический акт…

— Дерьмо! — это было самое сильное ругательство, которое Виктор знал по-испански. — Там будут дети, понимаешь, убийца! Кубинские дети! — Виктора уже держали двое.

— Это война, Виктор! — торжественно произнес Хосе. — А на войне бывают жертвы, иногда и среди детей. Зато другие дети, целые поколения кубинцев, вырастут исцеленными от коммунистической заразы! Нам простят эти жертвы! — Хосе выждал, а потом сказал: — Ты видишь, я рассказываю тебе все, Виктор, чтобы ты понимал свое положение. Да, кстати, Лаура, кажется, влюбилась в тебя! Чтобы ты знал все полностью: сначала я настойчиво попросил ее подцепить тебя. Нам нужно было тебя изучить. А потом я почувствовал, что ты ей небезразличен. Ты понимаешь это, чико? А она ужасно разборчива! Она поедет с нами, иначе ее придется… Словом, свидетели нам здесь ни к чему. Мигель будет молчать, потому что за ним тоже кое-что водится. Это старый лис — он всю жизнь водит за нос пограничников и делает вид, что торгует лангустами. Но мы знаем, чем заткнуть ему рот. Подумай теперь, чико, что будет с Лаурой, если ты будешь упрямиться! Хорошо, мы отвезем ее в Майами, но там, кроме тебя, она никому не нужна! В лучшем случае ее подберут в какой-нибудь дом свиданий подешевле. Это если повезет, там сейчас избыток кубинок. А если ты будешь упрямиться, ее придется убрать! Вдруг на нее выйдут ваши люди! Это совсем никому не нужно.

Виктор не слушал его. Он обмяк в руках своих стражей и застонал. Потом тихо прошептал: