Коллектив авторов - От сердца к сердцу

Однажды, я решил составить завещание. Не понимаю, почему мне взбрело это в голову».

Я перевернул страницу. Оттуда выпал сложенный листок бумаги. Это был документ, о передаче всего состояния девушке покойного. А состояние там было немалое. Я вынул из кармана сигарету и закурил. Затем достал телефон и набрал номер.

— Алло, — с того конца трубки послышался грубый женский голос.

— Вы нашли ту девушку?

Я кратко описал ситуацию.

— Она не знала о его смерти. Мы встретились с ней вчера. Вы должны срочно приехать, — она назвала адрес и завершила вызов.

Мне хватило пяти минут, чтобы собраться. Я сунул завещание в карман и меньше чем через полчаса стоял возле серого девятиэтажного дома. Полицейские сирены заглушали мои мысли.

— Юрий Александрович! Пройдемте со мной, — обратилась ко мне майор.

— Стойте! Вы должны это увидеть! — я протянул ей лист. — Понимаете, на что я намекаю?

— Разумеется, — она жестом позвала меня за собой.

Мы миновали несколько служебных машин, перегораживающих шоссе, и мне, наконец, удалось увидеть место происшествия. Посреди проезжей части в луже крови лежало тело. Я подошел ближе.

Черные кудрявые волосы, слипшиеся из-за запекшейся крови едва закрывали маленькие девичьи плечи. В некоторых местах кровь попала на белое платье.

Я нагнулся над телом и посмотрел в глаза.

В них, безжизненных, серых, но в тоже время прекрасных и цветных отражалось прозрачное озеро городского парка.

Один из врачей скорой помощи подошел ко мне и сказал:

«Самоубийство».

C женщинами, которых было в его жизни, можно сказать, немногочисленное число, он мог удачно притворяться, с ней никогда.

Человек вообще волен делать все, что приносит ему наибольшее наслаждение, тем более, когда это касается такого чувства, как любовь. Он не мог оторвать себя от нее, напрягая всю свою волю. Таким образом он кричал своему сердцу: «Я согласен на унижение, чем испытать день нашего расставания, ведь он будет страшнее дня моей смерти». Физическую боль приносило ему страдать у нее на глазах. Она могла видеть и чувствовать его боль, но не могла с этим ничего сделать, ничем помочь. Они встречались украдкой, тайком. Ее манера трогать его руку под плащом волновала и возбуждала. Ее молчание, нежное прикосновение, мягкое дыхание, благодаря которому она вкладывала всю себя, прикасаясь к его губам мягким, как бархат, поцелуем.

И его все больше и больше тянуло неистовое желание еще и еще прильнуть к этим живым губам, чтобы постичь смысл всего сущего во всей вселенной, так ему казалось, и в эту минуту он был счастлив. Ее глаза сверкали и улыбались, он чувствовал как вся их любовь в эту минуту подступает к горлу. Ее глаза покрывала слезная пелена, она еще и еще впивалась в его губы, и ее слезы текли ему прямо в рот, это были слезы счастья, тепла, любви и безысходности. Он считал, что недостоин любви. Одиночество, полное страдания — вот удел, который он рисовал себе. Но каждый день воспоминание о ней терзало и жгло его память: «Все мне чуждо, ждать и ничего не ждать, о горе мне причиняемых тобою мук, есть наслаждение той мысли, что я полюбил…».

Полюбил созданное в своем воображении чувство и женщину, подарившую ему эти ощущения душевного и сердечного тепла. Они встречались, это происходило в его воображении, в его голове…

Большая светлая (ничего лишнего) комната, стены с полками, на которых коротали свой век книги, и много-много света и воздуха, открытое окно и она… Она была спокойна, что-то писала, ее губы то и дело распахивались в удивленной улыбке, как будто кто-то за нее писал, и она читала написанное. Во всем, что происходило с ее выражением лица, она сама была замешана, ведь все рождалось из-под ее пера. Она хохотала, хмурилась, кокетничала, в тот момент когда все, что она творила, что лилось, какие мысли в тот или иной момент вырывались наружу из ее головы… ее легко вздымающаяся грудь говорила о спокойствии и чистоте написанного ею. Удивительный человек, который хочет внушить, что он стремится к истине, когда он ищет во всем любви, и она была не исключением. Все ее записи, все заметки, которые она делала, всё это имело оттенок одиночества и жажду поиска любви.

Ее муж не лишен очарования, достоинства и любит блеснуть своим чувством юмора в окружении близких или друзей. Женщины, искусство, успех в обществе, повод считать себя любимцем, успешным мужчиной и главой семьи, в которой он был кумиром для своих детей. Но она искала и писала о счастье, главное условие счастья, оно есть или его нет: пожертвовать частью жизни, чтобы не потерять ее целиком, счастье, любовь, теплота и доверие, чтобы смотреть на мир, созданный для нее. В конечном счете лучше быть хорошей матерью, а все остальное она предоставляла чистым листам, с ними она была собой. «У нас не хватает времени, чтобы быть счастливыми», — закончила она и закрыла страницы, которые уже прочла и сложила.