Коллектив авторов - От сердца к сердцу

— Ее сегодня нет, она работает завтра, — ответила Катя с волнением.

— Но я только что говорил с ней.

Катя опустила глаза. На форменной жилетке, которую она схватила в спешке, оказалось имя Анастасия.

Его звали Миша. Теперь он часто приходил под конец рабочего дня. Подолгу листал книги и иногда провожал Катю до трамвая. Однажды он зашел и сказал:

— Пойдем, пообедаем где-нибудь?

— Я, наверное, не могу, Миша. Катя крутила колечко на безымянном пальце и ждала его ответа.

— Я предложил пока просто поесть, — сказал Миша с легкой усмешкой.

При каждой такой встрече они обычно много смеялись и обсуждали прочитанные книги. Было еще приглашение в кино, но вскоре неловкие моменты совсем пропали. А потом Миша заявил, что уезжает работать в Самару. Насовсем. Прощаясь с ним на ступеньках магазина, Катя что-то сбивчиво болтала. Перескакивали с одной темы на другую. Потом она подарила ему несколько своих любимых аудиокниг, чтобы он слушал их в дороге. Договорились писать и звонить.

В самые тоскливые времена Катя могла набрать Мишин номер и поговорить несколько минут. Звонила поделиться радостной новостью, впечатлением от фильма или книги. Иногда она просто представляла, как они едут куда-то вместе на машине и болтают обо всем подряд. Так продолжалось довольно долго. Потом Миша, наконец, женился и звонки стали совсем редкими. Но каждый раз после их разговора несколько дней Катя ходила с чувством, будто она хранитель страшной тайны. А после оставалась приятная теплота от того, что есть человек, который о тебе помнит. День рождения стал главным законным поводом для звонка. И в этом году Катя решила непременно сказать Мише, когда он будет ее поздравлять, о том, как часто он спасал ее от тоски и тревоги. Одним своим существованием вот уже почти десять лет поднимал ей настроение.

К вечеру, устав от суеты, Катя снова прокрутила в голове их возможный диалог. Потом несколько раз проверила телефон. Было уже поздно.

Нет, она не пропустила важного поздравления, на этот раз его просто не было…

Если бы, как раньше, ты рисовал слой за слоем, фрагмент за фрагментом, искажая пространство и время, меняя идею на интуитивное, а интуитивное на идею, и бабушка слушала и рассматривала в своем кресле этот процесс и комментировала, как обычно, «стиль есть, цвет познал, но никакого понимания того, что делаешь», ты бы улыбался и приносил ей маргаритки и пирожки, но она ушла в библиотеку и осталась там, потому что цинк и свинец ее отравляли, а запах старых книг придавал сил, и ты скучал и приносил пирожки и маргаритки в огромное помещение со стеллажами и пылью, где книжные черви, вроде бабушки, читали и поглощали твои пирожки, а еще улыбались и спрашивали: «Закончил?»

Ты кивал: «В процессе» — и с минуту ненавидел бабушку за ее недовольство и пренебрежительное отношение к твоей живописи, лишь с минуту, а затем расправлял крылья и выходил на улицу с каменной мостовой и длинной остроконечной изгородью, за которой до сих пор прячется и благоухает цветущая сирень. И, дотянувшись до ветки, самой красивой, ломал ее и шел к Мидж, тайной и мистической девушке, дающей тебе силы и вдохновение, но отбирающей последние гроши, на которые надо купить краски и холст и что-нибудь поесть. Но иногда, когда хотела, девушка умела быть хозяйкой и могла накормить потрясающим ужином, а после снова и снова учила тебя мечтать, за что ты безмерно был благодарен и старался скрыть, что безумно в нее влюблен.

Девушка чувствовала это и обходила эту трепетную тему стороной, и давала еще один горшок с маргаритками. У нее была сотня этих горшков — на подоконниках, балконе и на крыше, куда вела винтовая железная лестница, — на крышу с потрясающим видом. Однажды ты остался на этой крыше, а бабушка, по-прежнему, в библиотеке. Теперь девушка ходит в библиотеку с маргаритками и пирожками, а на обратном пути ломает сирень и несет по винтовой лестнице, а ты вслушиваешься в ее шаги, улыбаешься и рисуешь слой за слоем, фрагмент за фрагментом, искажая пространство и время, меняя идею на интуитивное, а интуитивное на идею, и как раньше уже не будет, потому что бабушка лишь портрет в библиотеке, написанный тобой, портрет великой писательницы, покинувшей тебя и своих читателей три года назад. Жаль, не успела рассмотреть в своем внуке талантливого и востребованного художника…

«Ну, сколько мы там будем? Часа два, а потом на море пойдем!» — подумали мы и решили толком не завтракать, вещей с собой не брать и побежали на автобус. Нам сказали, что на горе Аю-Даг есть озеро, даже два. Ни дня без приключений и нового места! Таков был негласный девиз нашей разношерстной компании, которая подобралась для поездки в Крым. Трое парней и я с подружкой Людочкой.