Коллектив авторов - От сердца к сердцу

***

Тоноак был отважным юношей и не страшился смерти на алтаре. Его не столь печалила мысль о том, что воинский отряд из Теночтитлана коварно напал на его город, перебил часовых и захватил пленных, ослабив ряды отважных воинов его племени. Больше всего Тоноака удручало то, что их привычный мир оказался под угрозой.

Из далеких земель прибыли в Ацтекскую империю белокожие чужеземцы на 11 огромных пирогах. Они не были похожи ни на одно из известных им племен, говорили на непонятном языке и были заметно поражены богатством ацтекских городов, их красотой и великолепием. Поначалу ацтеки верили в то, что это их Боги вернулись к ним с востока. Но затем чужеземцы решили захватить Великую империю силой, вывозя богатства из ацтекских городов для пополнения сокровищницы своего далекого Вождя, попутно обогащаясь сами. И поняли тогда ацтеки, как жестоко они ошиблись. И восстали против пришлых завоевателей.

Гонцы из дальних поселений приносили тревожные вести, что все больше и больше городов захвачены и разорены. Все ближе и ближе алчные пришельцы приближались к Тескоко — городу, откуда был родом Тоноак. А если захватят и Тескоко, то дальше захватчики пойдут штурмом на Теночтитлан. И тогда Ацтекской империи может прийти конец. Нет, этого нельзя допустить!

Но почему Монтесума — правитель Теночтитлана — закрывает глаза на сгущающиеся над Великой империей тучи? Почему не готовится к обороне, а продолжает спокойно управлять своим городом, как будто никакой внешней угрозы нет? Он рассчитывает, что беда обойдет Теночтитлан — столицу Ацтекской империи — стороной? Неужели он думает, что богатыми дарами сможет откупиться от чужеземцев и не допустит разграбления города? Как же донести до Монтесумы понимание, что над всей Империей ацтеков нависла нешуточная угроза? Вряд ли правитель захочет выслушать его, Тоноака. Эти мысли не давали покоя юноше, лишив его сна.

Вдруг возле входа в помещение, где держали пленников, раздался шорох. Тоноак насторожился. Но тут из темноты его негромко окликнул нежный девичий голос. И в полосе лунного света, попадавшего внутрь через узкое отверстие вверху каменной стены, показалась изящная фигурка. Девушка еще раз негромко произнесла имя Тоноака и уже собиралась уйти, когда юноша откликнулся.

— Кто ты? И откуда ты знаешь наше наречие?

— Я Изэль. Моя мать была родом из твоего племени. Она выделялась своей красотой среди захваченных пленниц, и поэтому отец сделал ее младшей и любимой женой. Хотя мама давно умерла (и мне кажется, что не без «помощи» старшей жены отца), но я до сих пор помню язык, на котором она говорила со мной.

— Зачем ты пришла сюда?

— Я чувствую, что на нас надвигается что-то ужасное. Несколько раз из соседних городов присылали гонцов с какими-то вестями. Но посланников каждый раз перехватывал Верховный жрец. А затем гонцов, одурманенных зельем, приносили в ритуальную жертву. Верховный жрец явно что-то скрывает. А отцу говорит, что нет повода для беспокойства, и незачем сеять панику среди населения. Я пыталась поговорить с отцом, но он и слушать меня не стал. Списал все на мои девичьи фантазии. Скажи мне, Тоноак, что происходит за пределами нашей столицы? Какая беда грозит Теночтитлану?

Выслушав рассказ Тоноака о том, что происходит за пределами столицы, Изэль сжала кулаки в бессильной ярости.

— О, отец! Как можно так слепо доверять тому, кто совсем этого не заслуживает!

Затем Изэль сняла с пояса остро отточенный нож-текпатль, быстро перерезала веревки, которыми был связан Тоноак, и отдала его юноше.

— Скорее освободи остальных пленников! Я дала охранникам воду с сонным зельем. Пока они спят, я выведу вас за пределы Теночтитлана по тайному ходу, который известен только приближенным к правителю лицам. Если ваш город на какое-то время задержит натиск белокожих захватчиков, у Теночтитлана появится хоть небольшой шанс подготовиться к обороне. Мои предчувствия говорят, что Бог-создатель и так получит свои жертвы, ведь павших в битве будет много.

***

Прихватив со стены факел, Тоноак шел следом за Изэль и освещал путь для идущих за ними беглецов. Вдруг у подножия одной из стен узкого прохода, проделанного в толще гигантской пирамиды, что-то блеснуло в свете факела. Изэль подняла предмет и узнала в нем ритуальный кинжал Верховного жреца, сделанный из обсидиана — черного вулканического стекла. Его деревянная рукоять была выточена в виде фигурки Бога-творца Тескатлипоки.