Марина Шиндяпина - Комната с видом на звезды

— Я не просто думаю, а уверен в этом, — авторитетно заявил Давыдов. — Подобная деталь как раз в духе всей этой истории.

— Такие вещи нельзя провернуть без посторонней помощи, — принялась рассуждать я. — Лечащий врач, к примеру, наверняка в курсе.

— Это да, только вот лечил ее заведующий отделением, — произнес Максим. -

— Он точно что-то знал, но…

— Вот бы поговорить с ним, — моя мечтательная натура не могла этого не сказать. — Только вряд ли он что-то расскажет…

— Это точно, — кивнул Максим, и его лицо в этот момент будто стало старше. — Краснова убили сегодня утром.

И тут мне стало по-настоящему страшно. У этой истории набиралось все больше жутких деталей, необъяснимым и таинственным образом связанных между собой. Мне одновременно хотелось забыть обо всем и узнать, что же дальше. Но докопаться до истины будет совсем непросто. Прозвеневший звонок вернул меня в реальность, постоянно ускользающую между отголосками прошлого, отчаянно пытавшегося ворваться в мою жизнь.

— Мне надо на лекцию, — произнес Максим, и наш разговор обещал прерваться. У меня дальше было окно, во время которого я обычно сидела с Настей в буфете и ждала следующей пары. Как быть сейчас, я не знала, ведь мне очень хотелось знать, что же произошло с заведующим отделением. Его смерть вряд ли была естественной. Решив, что мы можем встретиться после занятий, и друг расскажет мне все по дороге к дому, я произнесла это вслух. У меня не было дурных намерений, я просто хотела знать правду, а вовсе не искала встречи с Максимом. Хотя обманывать саму себя было неразумно, поэтому в глубине души пришлось признать, что я безумно хотела снова обрести своего друга.

— Лучше вечером, — отказался Давыдов. — Ты можешь?

— Конечно, — я сказала это чересчур поспешно, но мне было все равно. К тому же, Максим не обратил на это внимания, или сделал вид. На этом мы разошлись.

Признаюсь, я едва дождалась окончания занятий. Часы показывали половину пятого, и до встречи с Максимом оставалось еще уйма времени. Когда я пришла в буфет к Насте, то, как не старалась, не могла скрыть свое воодушевление. Это бросилось Лебедевой в глаза, но объяснять ничего не пришлось.

— Можешь не выдумывать, я и так все знаю, — авторитетно заявила Настя и, не уточняя, что же именно она знает, отстала от меня. Сегодня мы попрощались с подругой в корпусе, — ей срочно надо было ехать за племянницей в садик, потому что на этот раз подошла ее очередь следить за маленькой непоседой.

Проходя мимо вахты, я попрощалась с Алевтиной Дмитриевной.

— Отучилась? — весело спросила меня вахтерша, радуясь возможности поболтать.

— Да, уже отпустили, — мое хорошее настроение позволило остановиться и немного полюбезничать с женщиной. — Вам-то еще долго здесь?

— Пару часиков, — махнула рукой Алевтина Дмитриевна. — А потом все на Кормышова останется.

— На Анатолия Степановича? — тревожно переспросила я.

— На него, родимого.

Я буквально почувствовала, как напряглись мои мысли. Где я уже слышала эту фамилию, и почему она вызывает во мне такое волнение?

— А где он сейчас? — спросила я.

— Да у себя, небось, чаи гоняет, где ж ему еще быть, — проворчала Алевтина Дмитриевна, но я, недослушав, уже бежала к уединенной каморке Анатолия Степановича. Честно говоря, я не представляла, что скажу этому старому человеку, скрывающемуся в панцире крохотной комнаты охранника. Даже не утруждая себя постучать, я открыла дверь и вошла к нему.

Фигура Анатолия Степановича с неожиданной четкостью выделялась на фоне белого квадрата окна. Он стоял ко мне спиной, и было хорошо видно его сутулые худые плечи, поднимающиеся под спецовкой в такт дыхания. Окно его каморки выходило в сторону улицы, и сквозь прутья забора смутно виднелась проезжая часть.

— Здравствуйте! — произнесла я, чтобы обратить на себя внимание сторожа.

— Все это время я не мог понять, почему твое лицо кажется мне таким знакомым, — начал Анатолий Степанович и повернулся ко мне. — А потом я вспомнил, что уже видел его, но много лет назад.

Я смотрела на сторожа, и его слова тревожили меня.

— Долго думал об этом, а потом понял, что знал твою бабку, — продолжал охранник. — Вы удивительно с ней похожи, как лицом, так и характером.

В голосе Анатолия Степановича можно было расслышать печаль и тоску по своей прошедшей молодости. Я снова почувствовала жалость к этому старику и прошла внутрь комнатки.