Марина Шиндяпина - Комната с видом на звезды

Как обычно, мы встретились с Настей у входа в институт и пошли на лекцию по общей химии, которая была у нас первой.

— Меня вчера Андрей пригласил в боулинг, — сообщила Настя, довольно улыбаясь.

— Ого! — я искренне обрадовалась за подругу. — И как все прошло?

— В целом, неплохо, но мы были с его друзьями, — передернула плечами Настя, и я догадалась, что девушка рассчитывала на иное развитие событий.

— Не будь так строга, — сказала я. — Он вроде хороший парень, наверняка нервничал, вот и решил оставаться в привычном кругу общения. Для поддержки, так сказать.

— Может, ты и права, — засмеялась Настя. — Посмотрим.

Мы зашли в аудиторию и, как всегда, заняли места в середине зала.

— А ты что вчера делала? — спросила Лебедева. — Весь день в онлайне не была.

— Учила, — подруга услышала мой тяжелый вздох.

— На красный диплом метишь? — усмехнулась Настя, и я пообещала подумать над этим. Когда я вчера вечером включила вай-фай, то увидела, что меня буквально завалило сообщениями во Вконтакте. Бывшие одноклассники и знакомые звали отдохнуть в кафе. Несколько парней с нашего курса добавились в друзья с вежливыми предложениями встретиться. Похоже, мое появление на празднике первокурсников не осталось незамеченным. Но пока мне не хотелось никаких отношений, поэтому подобное внимание оставило меня равнодушной.

— Ладно, Кристин, слушай сюда, — решилась Настя. — Я не стала тебе писать вчера об этом. Знаешь, кто был друзьями Сажнева?

Внезапно я поняла, что хочет сказать Лебедева, и мне больше не потребовалось ее намеков.

— Давыдов и Даша? — произнесла я с улыбкой, поворачиваясь к Насте.

— Прикинь! — возмущенно подтвердила девушка. Я засмеялась.

— Да в чем дело? — спросила я, потому что у Насти было лицо разгневанного праведника. — Лучше расскажи подробности. Она вроде ничего, эта Даша…

— Черт ее знает, — поморщилась Настя. — Я, конечно, понимаю, что вы с Максимом называетесь друзьями. И вы, похоже, так часто это повторяли, что сами поверили. Но вот скажи мне, неужели тебя это не задевает?

Я задумалась, пытаясь понять, есть ли в моих чувствах к Максиму что-то большее, чем просто интерес.

— Знаешь, что и в самом деле могло бы меня задеть? — спросила я. — Если бы он потерял от нее голову, решил жениться, уехать к чертовой матери и нарожать кучу детишек, называя каждого следующего Дашей.

Лебедева смотрела на мое смеющееся лицо взглядом, в котором откровенно сквозило непонимание. Потом, решив не забивать голову ерундой, которую я, по безмолвному мнению Насти, несла сейчас, девушка назидательно ткнула в меня пальцем:

— Это не за горами!

После химии стояло две пары практического занятия по гистологии. Преподаватель, Савушкин Виктор Петрович, был мужчиной лет сорока, с серьезным выражением лица и добрыми глазами. Свой предмет он знал хорошо, с упоением рассказывал о компонентах клетки и о том, как интересно выглядит эритроцит под микроскопом. В начале занятия проходил опрос, но Виктор Петрович вызывал всех по списку, и до меня очередь не дошла.

— Доктора, кто сегодня не ответил, не расстраивайтесь, на следующем занятии вы обязательно продемонстрируете свои знания, — улыбаясь, пообещал нам Савушкин, и кто-то с задней парты негромко проговорил, что вовсе не расстроен.

После опроса мы настроили микроскопы, и Савушкин дал задание рассмотреть все препараты, которые он подготовил для нас к этому занятию. Настя уже выцепила из общей коробки препарат безмиелиновых нервных волокон и просила меня ознакомиться с ним. На зачете, как сказал преподаватель, нам предстоит угадать препарат и рассказать строение его ткани. С одной стороны, задание не выглядело сложным, но велик риск спутать одно изображение с другим и отправиться на пересдачу. Мы с подругой договорились записывать все препараты под так называемым шифром, чтобы лучше запоминалось.

— Похоже на малиновую лапшу, — сказала Лебедева, закрепив стеклышко на предметном столе микроскопа и посмотрев в окуляры. Я повторила ее путь и отметила, что отчасти Настя сделала неплохое сравнение.

— Так и запишем, малиновая лапша, — хихикнула я. Ассоциации очень помогали нам, особенно на первых порах, когда приходилось учить довольно большие объемы информации, и мозг отказывался принимать весь этот поток.

Савушкин принялся ходить между рядами, проверяя работу студентов. Ребята с заднего ряда никак не могли настроить микроскоп, и Виктор Петрович сделал им замечание. Затем он подошел к нам.