Юлий Крелин - Письмо сыну

— Спасибо, доктор. С ним можно будет попрощаться?

— Только быстро. Нам уже надо его на операцию брать.

Я пошел в отделение, на операцию. Надо побыстрее его соперировать, и, может, успеем еще отдохнуть, хоть немного. Устали мы сегодня здорово. Скоро уже и ночи конец.

Утренняя конференция проходит в аудитории. Аудитория на шестом этаже. На шестом этаже больше ничего нет. Ничего нет, кроме аудитории и лестничной площадки. На лестничной площадке несколько старых шкафов с препаратами — остатки музея и каталки.

Когда больной умирает, труп должен еще два часа лежать в отделении. Чтобы труп не лежал с больными, нет, чтобы больные не лежали с трупом, его отвозят в это место — на площадку.

Утром, поднимаясь в аудиторию, врачи отделения боязливо посматривают в угол, где стоят каталки. А если на каталках лежит что-то прикрытое простыней или клеенкой, каждый из врачей сворачивает и осторожно с испуганно-настороженным лицом подходит и смотрит: не мой?

И каждый к дежурным:

— Что случилось?

Так начинается рабочий день.

Хорошо, когда площадка пустая.

— А сейчас она ничего не помнит, что с ней произошло.

— Это, собственно, и должно быть. Последствия смерти.

Вот так и сказал — последствия смерти. Если точнее: остаточные явления смерти!

Эту фразу, это понятие хочется осмысливать и додумывать. «Остаточные явления смерти»!

Лежит больной и не помнит, что с ним произошло.

А с ним смерть произошла, но на площадку не попал.

Нет. Не произошла, а происходила, потому и не попал.

И мы с уверенным видом можем говорить: «последствия смерти». Можем даже объяснить: «Когда человек умирает, после всегда так бывает». И далее небрежно: «Было несколько тревожно, когда вы умерли. Но теперь все в порядке, и вы пойдете на поправку». И звучит весомо, по-докторски, и, главное, убедительно.

После оживления мне, во-первых, всегда хочется узнать, что он там видел, наш больной. И во-вторых, мне хочется быстрее, пока горячо, почесать по этому поводу язык со всеми моими знакомыми, которые твердо уверены, что медицина еще не запустила своего спутника.

Вересаев как-то писал о такого типа нигилистах. Они презирали медицину за то, что она не умела всего, и не обращали внимания на многое, что медицина умела.

А вот! Сто лет назад операция была редчайшим случаем. Каждая операция — отчаянный шаг. Операция по поводу аппендицита — по смелости равносильна чуть ли не полету в космос. Уже совсем недавно, почти в XX веке, Гамбетта умер от простого аппендицита. Лучшие медицинские силы Франции беспомощно ходили вокруг своего национального героя и премьер-министра.

Сорок — пятьдесят лет назад сыпной тиф убивал, убил миллионы людей. И «испанка» — грипп, который и сейчас мы, казалось бы, лечить не умеем, — тогда же унесла столько народу, сколько вся первая мировая война.

Двадцать пять — тридцать лет назад воспаление легких часто приводило к смерти. И, безусловно, было сделано все, чтобы спасти академика и лауреата Нобелевской премии И. П. Павлова.

«Медицина не запустила своего спутника!»

Медицина, к сожалению, не все знает и не все может. Медицина еще не обрела характера точной науки. Она еще где-то между искусством, наукой и великолепным ремеслом.

Пока есть элементы искусства — медицина величественна. Скоро она станет на математические рельсы. Искусство врача тогда исчезнет.

Ну что ж, жаль!

Но так и надо. Врач превратится в медицинского инженера. Больным от этого, наверно, будет лучше. Человека начнет лечить машина.

Но мне лично жалко врачебного искусства.

Все это промелькнуло в голове, пока я слушал голос в трубке: «Сейчас наблюдаем. Ничего не помнит, что с ней произошло».

Я в это время вел со студентами разговор на тему о ранах. Тема сегодняшнего занятия.

Пришлось прервать занятия.

Больная крайне истощена, слаба. Подведение лекарства к самой опухоли в этом случае опасно. Хотя не раз так действовали. Но не только слабость и истощение больной остановили нас: больная — врач. Это мы называем «отягощенный анамнез». Мистика? Но у врачей всегда все протекает с осложнениями. Когда в больницу поступает врач, все настораживаются. Какая будет неприятность на этот раз?