Иэн Макьюэн - Таракан [litres]

Так трагедия в одночасье обернулась дипломатическим кризисом. Президент Ларусс, и без того озадаченный и возмущенный этими l’inversion britannique [15] Фр . – Измышления британцев. , принимая во внимание осложнения, грозившие французскому экспорту вин и сыров в Соединенное Королевство, был, как сказал его пресс-секретарь, «разочарован» тем, что англичане могут «сомневаться в словах ближайшего друга». Помимо того что допущение администрации Самса, будто правительство Франции практикует «убийство невинных рыбаков, заплывших в наши прибрежные воды, наносит оскорбление всему, что дорого Франции». Министр Самс в этой непростой ситуации, грозившей его стране смутой, заявил, что он непричастен к «националистской волне надуманного гнева, разжигаемого иррациональной бурей в “Твиттере”». Французскому президенту пришлось отозвать своего посла. Граф Анри де Клермон Лэро отбыл в Париж для консультаций.

Джим, недолго думая, решил отозвать британского посла из Парижа. Все складывалось удачно. В такое трудное время народу нужен заклятый враг. Патриотически настроенные журналисты восхваляли премьер-министра за то, как он уделал французов и сказал громкие слова о «наших павших мальчиках». Авторитетные издания одобряли его первостепенные задачи, изложенные в палате общин. В «Мейле» появилась статья под заголовком «Кто раззадорил Джима?»

Под конец того первого, сумбурного, дня премьер-министр удалился в свою маленькую комнату на последнем этаже и стал вникать в «Твиттер», этот, как он его определил, примитивный аналог феромонного бессознательного. Прочитав о травле Арчи Таппера, он стал подозревать, что американский президент, вполне возможно, «один из наших». Подобострастный типчик из компьютерного отдела Уайтхолла помог премьеру завести свою страницу. Не прошло и двух часов, как у него уже было 150 000 подписчиков. Еще через час это число удвоилось.

Растянувшись на диване, Джим признал, что эта платформа идеально подходит для глубокомысленных суждений о роскофском деле, как это теперь называли. Для начала он слегка развил свое и без того известное мнение. «Оборотист Ларусс просто неудачник и, на мой взгляд, наименее эффективный французский президент на памяти народа». На мой взгляд – словно были какие-то другие. Промах. И ничем его не замажешь. На следующий день американский президент проснулся пораньше и, не вставая с постели, возглавил дебаты, дав Джиму хороший урок. «Крошка Сильвия Ларусс топит английские корабли. ПЛОХО!» Это была поэзия, плавно сочетавшая смысловую нагрузку с окрыляющей свободой от деталей. Ларусса сделали бабой и навесили ярлык коротышки (его звали Сильвен, а ростом он был пять футов, девять дюймов [16] 175 см. ), и теперь, как ни доказывай обратного, это прилипнет к нему навсегда; рыбачий баркас стал кораблем, корабль стал кораблями; никакого занудного упоминания покойных. Итоговое суждение было по-детски ясным, емким и запоминающимся. А чего стоил финальный эффект заглавных букв с лаконичным восклицательным знаком! Страна свободы дала урок свободы воображения.

Позже Джим вооружился карандашом и набросал в блокноте кое-какие усовершенствования к разворотческому законопроекту. Он увидел возможности для преступников. Нигде не работают, но при этом постоянно отовариваются, набивают чемоданы наличкой, летают за границу, стимулируя грязную экономику Евросоюза, открывают счета в банках. Работай, чтобы заработать, в Кале – покупай, чтобы заработать в Дувре. Ублюдки. Решение было ясно – без этого никак. Общество без наличности будет оставлять цифровой след за каждый фунт, заработанный в магазинах, и каждый фунт, потраченный на работу. Накопления свыше двадцати пяти фунтов будут уголовно преследоваться, это надо довести до всеобщего сведения. Максимальные сроки? Лучше избегать излишней строгости, поначалу. Так что пять лет.

Он писал быстро, ровным, каллиграфическим почерком, получая от этого удовольствие. Отстоящий палец – это не так уж плохо. Молодые виды, вроде Homo sapiens, иногда выдают полезные новшества. Но в том, что касалось проработки или передачи идей, письменность, несмотря на свое примитивное очарование, была жалким суррогатом. Он отвлекся от работы только раз, когда ему принесли тарелку пармезана. Салат его не прельщал.

Дальше. Как только законопроект будет принят, его главной задачей станет убедить американцев развернуть свою экономику. А за ними последуют остальные. Китайцам придется развернуться, чтобы обеспечить свой экспорт, и так же будет с японцами и европейцами. Чтобы заполучить Таппера, следовало хорошенько все продумать, устроить хороший прием. Джим исписывал уже четвертую страницу.