Николай Чергинец - А он не вернулся из боя

Бровиков поднялся и, как положено, ответил:

— Служу Советскому Союзу!

— Поздравляю! Капитанские погоны вручим завтра, перед строем. И еще мною подписан приказ о назначении вас на должность командира третьей роты. Но обо всех подробностях завтра. А сейчас — в баню и спать!

Андрей вышел из штаба. Радости и удовлетворения от нового звания и назначения не было. Вся душа и мысли были заполнены болью за Николая Коблика.

Прошла неделя, и вдруг в воскресенье поступила команда всем офицерам прибыть в штаб батальона. Погода была солнечная, теплая, и, так как все офицеры не могли вместиться в маленьком зальчике, расположенном в бараке, устроились на длинных скамейках у штаба. Кроме офицеров батальона Бровиков увидел заместителя командира дивизии Волкова, командира полка Марьина, а также группу незнакомых старших офицеров. То, что это была группа приезжих, можно было догадаться по их парадно-выходной форме одежды. На фоне одетых в полевую форму других офицеров приезжие выглядели щеголевато. Заместитель комдива полковник Волков выступал первым. От имени командира дивизии Грачика он поблагодарил личный состав батальона за их действия в течение последнего месяца, назвал фамилию Бровикова, еще раз объявил о присвоении ему звания «капитан» и назначении его командиром третьей роты. Затем Волков сообщил:

— Товарищи офицеры, к нам прибыли из Москвы представители Генерального штаба. Цель их приезда — проверка отдельных частей 40-й армии. Я представляю вам представителя Генштаба полковника Сидельникова Виктора Ивановича.

Волков отошел на несколько метров вправо, и на его месте оказался высокий, подтянутый, худощавый полковник:

— Товарищи офицеры! Согласно приказу Министра обороны СССР группа офицеров под командованием заместителя начальника Генштаба во главе с заместителем начальника Генштаба по боевой подготовке генерал-лейтенантом Алексеевым прибыла в Кабул. Хочу заметить, ни у министра обороны СССР, ни у руководителей Генштаба нет никаких нареканий к солдатам, офицерам и генералам сороковой армии, которая является одной из воюющих армий нашей страны и довольно успешно решает боевые задачи, вопросы, поставленные партией и министром обороны. Это плановая проверка не только боевой готовности войск армии, но и изучение боевого опыта ее соединений и подразделений, потребностей солдат и офицеров, а также армии в целом. Будут проведены командно-штабные учения в штабе армии, выборочно проверены одна из дивизий, один из полков и один из батальонов. Выбор пал на ваш батальон. Возглавит проверку вашего подразделения начальник кафедры Академии Генштаба по тактике действий среднего звена войск полковник Орлов Николай Петрович.

Закончил Сидельников словами гражданского обихода:

— Прошу любить и жаловать.

Со скамьи, расположенной напротив офицеров батальона, поднялся невысокого роста полковник. Судя по наградам — офицер боевой. Он с этого и начал:

— Товарищи офицеры, мне довелось почти два года прослужить здесь, в Афганистане. Не скрою, когда сошел с трапа самолета на эту землю, почувствовал волнение. Конечно же, всплыли воспоминания.

На груди полковника кроме других наград виднелся орден Красного Знамени, а нашивка на кителе свидетельствовала о его ранении. Орлов говорил спокойно, дельно, простым, доходчивым языком.

Сидящий рядом с Бровиковым Бочаров тихо сказал:

— Сразу видно, наш человек.

А полковник продолжил:

— Проверка деятельности вашего батальона будет проведена по следующим направлениям: тактика действий звена рота — взвод в боевой обстановке и деятельность командования батальона и его штаба по планированию и проведению более масштабных боевых действий и, естественно, обучение личного состава, а также решение вопросов его бытового обустройства, учебы, питания и так далее. Будут проведены собеседования с отдельными офицерами и солдатами.

Он повернулся к руководителю:

— У меня все, товарищ полковник.

Сидельников улыбнулся:

— Ну, что ж, Николай Петрович, командуйте.

Орлов обратился к Бунцеву:

— Товарищ подполковник, прошу через тридцать минут собрать в штабе командование батальона, штаба и командиров рот для постановки задач личному составу. А сейчас объявляю перерыв.

Бочаров и Бровиков направились к своим ротам, шли рядом. Комроты, оглянувшись, произнес:

— Кажется, мужики дельные. Помню, как в прошлом году прибыли к нам в батальон двое из Министерства обороны. Разодетые как петухи — в парадной форме. Пошли с нами на боевые, на их счастье, штабу на боевых пришлось зарываться в землю. Вечером «духи» неожиданно нанесли удар реактивными снарядами с термитом или напалмом. Вокруг земля загорелась, а гости от страха попадали на дно окопа и стали прикрываться алюминиевыми стульчиками. Что они, бедные, пережили, не трудно догадаться, да и на штаны их праздничные никто не смотрел. Может, им надо было переодеться. Правда, бой оказался нелегким, зато проверяющие больше на боевые с нами не пошли, а вот своим коллегам — проверяющим — рассказывали, как они сыграли главную роль в разгроме большой банды «духов».