Николай Чергинец - А он не вернулся из боя

Они устроились поудобнее, спинами прислонившись к теплым валунам. Первым уснул Бровиков. Через полтора часа он жестом показал гостю — спи! Максимов проспал до утра, Андрей не стал будить его, дежурил до рассвета.

— Ну что? — шепотом спросил Валерий. — Будем ждать здесь?

— Да, место больно удобное, может царь и появится.

Максимов достал из вещмешка консервы — свиную тушенку, хлеб, нож и жестом предложил позавтракать. Андрей не возражал. Съев тушенку, запили из водой фляги и заняли позицию. Максимов не сдержался и спросил:

— Может, банку тушенки дадим сопровождающим?

— Не стоит, они дети этой земли. Наверное, уже подкрепились червяками и насекомыми, могли и змею слопать.

Так они просидели в засаде весь день и всю следующую ночь. Утром Бровиков негромко сказал:

— Валера, думаю, что торчать здесь дальше нет смысла. Мясо уже протухло, и его запах разлетелся на километр. Предлагаю, сопровождающих отпустить, а самим направиться на свободный поиск. Двинемся на юго-запад, к кромке с саванной. Там немало животных, которые пасутся стадами и представляют собой прекрасный объект охоты для хищников.

— Как скажешь, — согласился Максимов, — ты — мой шеф. Для меня главное — добыть шкуру льва.

Бровиков задумался и сказал:

— Ты знаешь, я думаю, что наших сопровождающих не надо отпускать. Представь, грохнем мы льва, а кто будет тушу в полтонны или больше тащить?

— Такой вес и им не под силу…

— Но они умеют сдирать шкуру. Тебе же не надо мясо льва?

— Нет, что-то не хочется, — поморщился гость.

— И я не умею сдирать шкуру, — сказал Бровиков.

— А я — только с подчиненного, если доведет, — пошутил Максимов.

И они двинулись дальше. Валерий тихо спросил:

— А в пути мы можем разговаривать?

— Думаю, ближайшие четыре километра можем спокойно разговаривать. Когда придем к небольшой реке, сделаем там привал, наполним флягу водой, передохнем и займемся делом.

— Андрей, не сочти меня слишком любопытным, но все-таки меня мучает вопрос: как ты здесь оказался? Ты же не беглый преступник?

Бровиков не стал ничего утаивать и рассказал о себе всё.

— Я понимаю, что твои родные в Минске?

— Да, жена, дочь и мама.

— А почему бы тебе не поехать домой?

— Ты что! — воскликнул Бровиков. — Ты не видишь, что перед тобой зверь, в лучшем случае — обезьяна? Имею ли я право портить жизнь жене, дочери? Надо ли мне превращать их жизнь в сплошное мучение? Меня же даже родная дочь будет пугаться. А просто знакомые или незнакомые люди?

— Ты упомянул своих друзей, с которыми вырвался из плена. Кто они, откуда?

— Николаев живет в Иваново. Леонов из Москвы, живет недалеко от Красной площади, на улице Горького.

— Теперь улица Горького называется Тверской. А ты напиши письмо Леонову, я ему в Москве передам. Может, он сообщит тебе, что известно о твоих родных.

— А куда он сообщит? «Саванна, зверю Бровикову»? — горько усмехнулся Андрей.

— Почему — саванна? А город Лупане? До него же 40–50 километров. Тем более что скоро к вашим разработкам проложат дорогу. Разве проблема — раз в месяц съездить туда, зайти на почту и получить письмо? Кстати, а ты адрес этого Леонова помнишь?

— Помню, когда мы прощались, он сказал мне: улица Горького, дом 10, квартира 20.

— Ну вот, видишь, помнишь. Подумай, за более чем пятнадцать лет, такая оказия подвернулась!

Эти слова запали в душу Бровикова, и он задумался над этим предложением.

На четвертый день они наконец встретили зверя, но не царя зверей, а царицу. Львица, как назло, долго торчала в прицеле. Охваченный азартом Бровиков чуть не вскрикнул: «Мочи, Валера!»

Она появилась утром и стояла на невысокой скале. Царским взглядом она осматривала савану. Максимов несколько растерялся: куда стрелять — в лопатку или голову? Расстояние до зверя было не более тридцати метров. Валерий с помощью оптического прицела решил бить в глаз. Плавно нажал на спусковой крючок. Раздался громкий выстрел. Львица как стояла, так и осталась стоять в той же позе, словно не обратила внимания на выстрел. Андрей стал брать ее на прицел из автомата, но в этот момент раздался второй выстрел. Львица стояла на четырех лапах, они словно согнулись в коленных суставах, и она упала на брюхо.

Максимов вскочил, устремляясь к добыче. Но Бровиков крикнул ему:

— Куда?! Перезаряди ружье!

Максимов лихорадочно послал патроны, и оба охотника, держа на прицеле львицу, настороженно посмотрев по сторонам, не появится ли напарник зверя, осторожно приблизились и убедились: львица мертва! Она лежала, словно отдыхая. Ее морда была повернута и глаза направлены в сторону саванны, она как будто прощалась с африканской степью. Максимов не сдержался и бросился в пляс, его победный крик вызвал восхищение у подоспевших воинов.