Юрий Поляков - Пересменок. Повесть о советском детстве

— Заглянем, вдруг есть твой рост?

— Не стоит. У тебя все равно нет денег на форму.

— Не твое дело! А вдруг?

Мы зашли. Народу здесь было поменьше, за школьной формой ринутся накануне первого сентября, словно проснутся, как будто и не знали, что дети постоянно растут, а коленки у брюк и локти у пиджаков протираются до дыр. Вы не поверите, но, когда я пошел в школу, бабушка Маня сшила мне сатиновые нарукавники, как у бухгалтера в «Кавказской пленнице». Помните, он принес на подносе тост в трех экземплярах? В первом классе нарукавники носили почти все мальчики и девочки, потом с каждым годом их становилось вокруг все меньше и меньше. Когда в четвертом классе первого сентября Толька Быковский приперся в школу в нарукавниках, его просто подняли на смех. Даже Ольга Владимировна нехотя улыбнулась. На первой же перемене он их снял и спрятал в портфель.

— На мальчика есть? — с трепетом приближаясь к прилавку, спросила Лида.

Продавец в синем халате с тем же значком «ДМ» на груди смерил меня скучным взглядом и покачал головой, остриженной под бобрик.

— Нет, конечно. Разве сами не знаете?

— Почему «конечно»? Пятый рост вообще теперь еще выпускают?

— Ну почему же... — возразил продавец и с интересом глянул на Лиду. — Но четвертый и пятый сразу разбирают. Акселерация в стране, а фабрики никак не перестроятся. Плановое хозяйство это у них называется.

— Вот беда-то... Ну ладно, зайдем в конце месяца.

— В конце месяца здесь будет Бородинское сражение.

— Что же делать? Ребенку не в чем идти в школу. Так вытянулся за лето!

— Знаете... — сжалился «бобрик», тщательно рассматривая Лиду, — загляните-ка через полчасика! Товар принимают. Маловероятно, что будет пятый рост, но чем черт не шутит. А вдруг? Чудеса еще случаются в этом мире... Стоишь тут за прилавком, а за окнами лето, жизнь, очаровательные мамаши с детьми... Вас как зовут?

— Лидия... — смутилась моя робкая маман.

— Как вино! — засмеялся «бобрик».

— Ильинична! — добавил я.

— Заходите через полчасика, Лидия Ильинична! Какие у вас красивые цветочки на платье!

18. Как я стал человекообразным попугаем

От комплиментов приставучего продавца Лида чуть не потеряла ориентацию в пространстве, но потом, взяв себя в руки, потащила меня в другую секцию. Там в витрине стояли все те же послушно-вежливые манекены-подростки, но одетые в куртки, рубашки, пиджаки, брюки, техасы, шорты. В воздухе на почти невидимых ниточках парили кепки, панамы, пионерские пилотки-«нопасаранки», соломенные картузы, тюбетейки...

— Может, тебе шорты купить? — мечтательно спросила Лида. — Смотри-ка, с заклепками!

— Что я тебе — мальчик в коротких штанишках?

— Почему? В американских фильмах все в шортах ходят, даже пожилые дядьки с волосатыми ногами.

— Там загнивающий капитализм, — возразил я.

— Это верно, — согласилась она. — Я тебе шорты из старых техасов сделаю. А пилотку? Всего за рубль двадцать. Тебе пойдет.

— Обойдусь. Мне маска нужна!

— Снова-здорово!

Мы зашли в отдел. Покупатели, навалившись на прилавок, наперебой тянули чеки измученной продавщице, которая сердито повторяла:

— У меня не сто рук!

На оплату тоже выстроилась целая очередь, и кассирша, усатая брюнетка с огромной янтарной брошкой на выпуклой груди, басила из своей стеклянной будки:

— Готовим мелкие деньги! С крупных сдачи нет!

Возле примерочной кабинки вспотевшая мамаша с обожанием смотрела на своего недомерка, напялившего желтую куртку с зеленым воротником и такими же манжетами на резинке. Обновка была ему настолько велика, что из рукавов торчали только кончики пальцев с грязными ногтями.

— Импорт! — шепнула Лида. — Ах!

— Почему импорт?

— У нас такие цвета не выпускают. С красителями проблема. Неужели возьмут?

«Хорошо бы!» — подумал я, так как ненавижу новую одежду, особенно яркую, бросающуюся в глаза.

Недомерок, очевидно, считал так же и смотрел на себя в зеркало с ужасом, а продавщица усмехалась его нелепому виду и притопывала от нетерпения ногой.

Волосы у нее были неестественно золотого цвета (как у Светки Комковой перед отъездом в Баку) и все в мелких завитушках.

«Это сколько же папильоток надо накрутить, — мелькнуло у меня в голове. — С ума сойти!»

— Не горбись, Масик! Шикарно! А рукава — это ничего, подвернем.

— Куда вы их подвернете, дама? — вскинула тонкие брови продавщица. — В манжетах вся красота, они на резинке, видите? За них и платите.