Ёру Сумино - Хочу съесть твою поджелудочную

Частые слёзы таяли в воздухе. Я мог только слушать. А Сакура с улыбкой наблюдала за нами обоими.

— Она сказала, он… Он трус… и, наверное, пропустит похороны… но обязательно придёт за книгой… А до тех пор… её нельзя показывать никому, кроме родных… Я точно запомнила её слова… Мне казалось, это произойдёт нескоро…

Чувства захлестнули женщину, она закрыла лицо руками и громко зарыдала. Я ошеломлённо молчал. Я помнил другое. Как это — Сакура оставила книгу мне?

В памяти промелькнули наши с ней разговоры.

Сквозь плач до меня донёсся голос:

— Спасибо… Спасибо тебе… Если бы не ты… Без тебя она бы… Она тебя…

Не в силах больше терпеть, я взял лежавшую передо мной книгу. Меня никто не остановил.

Записи первых нескольких дней содержали монологи Сакуры, тогда ещё ученицы средних классов.

«29 ноября 20хх

Не хочу писать о мрачном, но вот об этом должна. Когда я узнала о болезни, у меня в голове всё помутилось. Я не понимала, что делать, плакала от страха, злилась, срывалась на родных и всё такое. Перво-наперво я хочу перед ними извиниться. Простите меня. Спасибо, что приглядывали за мной, пока я не взяла себя в руки…»

«04 декабря 20хх

Начались холода. Я о многом размышляла после того, как узнала, что больна. Среди прочего я решила не проклинать судьбу за свою болезнь. Поэтому книга будет не о борьбе с болезнью, а о жизни с ней, и я назвала её “Книга жизни с болезнью”…»

Каждые несколько дней она записывала, что происходит в её жизни. И так несколько лет. Но все записи в тот период были короткими. Я решил, они не имеют отношения к тому, что я хочу узнать, и читал по диагонали. Иногда попадалось кое-что любопытное.

«12 октября 20хх

У меня новый парень. Странное ощущение. Если мы вдруг останемся вместе надолго, придётся рассказать о болезни. А мне не хочется».

«03 января 20хх

Мы расстались. Должно быть, плохая примета — расставаться в первые три дня нового года. Меня утешила Кёко».

«20 января 20хх

Кёко тоже когда-нибудь придётся рассказать о болезни. Но лучше уж под занавес. Я хочу, чтобы нам с ней всегда было весело. Кёко, если ты это читаешь, пишу для тебя: прости, что я молчала. Прости, что не сказала, что умираю».

Она закончила средние классы, перешла в старшие и вместе с лучшей подругой от души наслаждалась дарами юности. Прошёл год, она перешла в одиннадцатый класс и по-прежнему веселилась вовсю, хотя смерть, казалось, подобралась ближе. Я впитывал каждое слово, описывающее её будни.

«15 июня 20хх

Вот я постепенно и становлюсь похожей на старшеклассницу. Долго не могла решить, стоит ли записываться в какую-нибудь спортивную секцию, но в итоге не стала. Меня привлекали и гуманитарные кружки, но, чтобы уделять больше времени семье и друзьям, я выбрала клуб “Поскорее домой”. Кёко по-прежнему каждый день до изнеможения тренируется в секции волейбола. Так держать, подруга!»

«12 марта 20хх

Люди часто говорят, что им больно смотреть на опадающую сакуру, но мне больно смотреть, как она расцветает. Потому что я подсчитываю, сколько ещё раз смогу на неё полюбоваться. Хотя есть и приятная сторона. Я вижу в сакуре такую красоту, какую не разглядит никто из моих сверстников…»

«05 апреля 20хх

Я в одиннадцатом классе! Кёко в одном классе со мной! Отлично! К тому же со мной Хина и Рика, а из парней — Такахиро. Как по заказу! Видимо, оборотная сторона всего моего невезения с поджелудочной. Кстати…»

И однажды, в пору расцвета юности, она повстречалась со мной.

Мы знали друг о друге задолго до того, но встретились в тот день.

«22 апреля 20хх

Сегодня я впервые сказала о своей болезни кому-то не из нашей семьи. Моему однокласснику ● ● ● ●. Он случайно подобрал в больнице “Книгу жизни с болезнью” и прочёл об этом. “Да и ладно!” — решила я и всё ему рассказала. Захотела, наверное, чтобы меня выслушали. Ещё у ● ● ● ●мало друзей, и мне показалось, что он не проболтается. На самом деле, меня он давно заинтересовал. Помнит ли он, что и в прошлом году мы учились в одном классе? Он всё время читает книги, и такое ощущение, будто он сражается сам с собой. У нас получился очень занятный разговор, и он мне сразу понравился. Так всё просто. Мне кажется, ● ● ● ●не такой, как другие. Хочу с ним подружиться. И он знает мой секрет».

Иероглифы в моём имени были обведены кружками и закрашены шариковой ручкой. Вероятно, она их нарисовала и закрасила, когда я попросил его не упоминать.