Наташа Маркович - Anticasual. Уволена, блин

— Я искал тебя много лет, — говорит он мне с сильным акцентом. — Ты специальная женщина. То есть рожденная специально для меня.

«Я ждала тебя много лет, — думаю я. — Ты специальный мужчина. Тебя разыскали и прислали специально для меня». Но вслух ничего не говорю. Он и так считает меня сумасшедшей.

Я придумала новый бизнес. По-моему, я гений! До такого еще никто не додумался. Это нечто. Серж, усвоив мою мысль, сказал, что я и так умственным здоровьем не отличалась, а теперь окончательно рехнулась. Но меня его скепсис не испугал, я продолжаю думать, что меня посетила отличная идея. Не знаю, правда, хватит ли у меня когда-нибудь духу ее реализовать.

Есть сложности субъективного характера. Объясняю.

На свете есть много людей, которые философски относятся к смерти. Я, например. Многие из моих знакомых. Когда-то я даже прочитала, почему ее не стоит бояться. Например, потому, что когда я жива, то смерти еще нет и бояться нечего, а когда я уже умерла, то не все ли мне равно. Примерно так. Возможно, эти прогрессивные мысли я даже и у Кастанеды вычитала.

К тому же я, как и многие, не уверена, что смерть — это плохо. Может, нас ждет после этого события нечто фееричное!

Жаль все-таки, что никто из нас, ныне живущих, не знает этого наверняка. А если знает, то молчит. А если не молчит, то все равно ему никто не верит. Впрочем, сейчас это неважно.

Мне бы хотелось, чтобы когда-нибудь, нескоро, мои дети и внуки провожали меня в последний путь с любовью и радостью, вспоминая про меня разные смешные, нелепые и трогательные истории.

И наоборот, мне бы не хотелось быть для них источником сильного стресса. Этого добра им и так хватит по жизни. Пусть живут легко и радостно и учатся философски относиться к бедам.

Потом, я ненавижу эту ужасную похоронную музыку. Почему на похоронах не может играть легкий, всегда чуточку грустный джаз, страстный рок, романтические баллады?

Конечно, может!!!

Надо только создать компанию, которая будет провожать людей в последний путь легко и, может, даже чуточку радостно. Под любимую музыку клиента, при легком трогательном и ностальгическом рассказе о нем, напоминающем скорее тост на дне рождения. Плачущим можно выдать специальные платочки — с оранжевыми цветами.

Это будет самая философская в мире компания, — ведь все мы философы, когда на кухне сидим, а вот перед лицом смерти философами должны остаться только самые-самые мудрые и сильные.

Я уверена, что от клиентов не будет отбоя.

А какое конкурентное преимущество!

И название хорошее придумалось — агентство «Последний праздник».

Иду в магазин за хлебом. Меня мама туда отправила.

На улице лето, солнце и жара, на моих ногах сандалики, в кулаке монетка целевого назначения — на нее нужно хлеб купить. Кругом движение, меня периодически окликают дворовые друзья, но я на них не реагирую.

Мне некогда тусоваться, я думаю. У меня, можно сказать, глубокий мыслительный процесс идет.

Думаю я вот о чем — обкусывать ли мне на обратном пути буханку хлеба? Вообще-то я всегда ее обкусываю. Если хлеб совсем свежий, то я целую горбушку объедаю, а если не очень, то только уголки и ребрышки. Так и приношу домой, обглоданную, как будто ее мыши ели. Мама меня всегда ругает, но я все равно ее грызу. А что мне, на нее всю дорогу смотреть, что ли?

А сегодня у меня дилемма. Моя мама решила подойти к вопросу со всей ответственностью и, прежде чем выдать дежурные двадцать копеек, провела политико-воспитательную беседу.

Вот я и размышляю. Взвешиваю плюсы и минусы. С одной стороны — погрызть ее очень хочется. С другой — мама сегодня, безусловно, рассчитывает на положительный результат от своей нотации, значит, и сердиться, и ругаться будет сильнее, чем обычно. Так, к сожалению, всегда бывает, когда очередные ожидания не совпадают с очередной реальностью. Пора бы ей уже это понять и перестать сопротивляться. Не маленькая уже. Все равно они почти никогда не совпадают.

Может быть, она даже слегка расстроится. Не из-за хлеба, конечно, а из-за очередного педагогического провала. Мне кажется, что-то у нее вообще не клеится со мной в этом смысле.

Срыв за срывом. Вроде с моей сестрой Лариской лучше получалось. Наверное, квалификацию утратила. А вот незачем такие перерывы в деторождении делать. Шесть лет! О чем они думали с папой все эти годы?

М-да, задачка. Пытаюсь сопоставить ощущения. Сначала представляю, как мама меня ругает. Для этого приходится остановиться и зажмурить глаза. Я вспоминаю слова, которые она обычно говорит, интонации. Вживаюсь в ситуацию. Ну, так себе. Не очень страшно, но неприятно.