Питер Хеджес - Что гложет Гилберта Грейпа?

— Уже темнеет. Ну что, Лар, скоро поедешь?

Ларри смотрит на нее, словно хочет спросить: «Ты вообще о чем?»

Дженис отвечает:

— Считай, день закончился. Уезжаешь, да?

— Ага, скоро поеду. Ага.

Эми такая:

— Ну, в общем и целом… даже не верится… что у нас был такой день.

И это верно. После сегодняшних событий напрашиваются невероятные заголовки: «Ларри Грейп заговорил». «Арни Грейп дожил до своего восемнадцатилетия». «Бонни Грейп спит в нормальной постели». «Гилберт пощадил Дженис и Эллен — пусть живут».

Но все же кое-что могло быть и получше. Чтобы повысить качество своей убогой жизни, иду в опустевшую кухню и выбрасываю картонные тарелки с остатками торта в мешок для мусора. Я здесь один: все остальные Грейпы либо во дворе, либо наверху. Поднимаю телефонную трубку и набираю семь цифр, на ходу планируя, что скажу.

— Гилберт, — зовет Эми с веранды.

Пока не ответили, бросаю трубку на рычаг. Иду к дверям, спрашиваю:

— Что такое? — и вижу, как подъезжает велосипед.

Это Бекки.

Волосы стянуты в конский хвост. На ней бежевые шорты и босоножки. Никакого макияжа. Ничего, кроме правды.

— Привет! — говорю и выхожу за дверь в неожиданном приливе счастья.

У Дженис открылся рот. Такого произведения искусства она еще не видела. Эллен, только что спустившаяся из своей комнаты, приваливается к стене дома. Ларри таращится, не в силах сойти с места. И только Эми встает и спускается с крыльца навстречу гостье. Протягивает ей руку:

— Вы, наверное, Бекки.

— Да.

— А это — Эми, — говорю я.

Кубарем скатываюсь по ступеням к самой прекрасной девушке. На языке вертится: «Я только что тебе звонил».

Из дома выскакивает Арни. Мчится к ней, вытянув руки, и гладит ее по лицу.

Я говорю:

— Давай пройдемся.

Она отвечает:

— Погоди, Арни еще не закончил.

Он продолжает свое исследование; я оборачиваюсь посмотреть на крыльцо. Дженис жадно затягивается сигаретой; Эллен вжимается в стену и крашеными ногтями терзает рукав блузы.

— Это тоже мои сестры. Дженис.

Дженис выпускает дым и, вздернув брови, кивает.

— И Эллен — вы, кажется, знакомы.

— Да, мы встречались.

Эллен слабо шепчет:

— Привет.

— Это Ларри.

Ларри легонько машет и отбрасывает назад остатки волос, которые не прикрывают лысину.

Эми поторапливает Арни, чтобы дать нам возможность отойти.

— До встречи, — говорит нам обоим Эми и, бьюсь об заклад, подмигивает.

До темноты остается примерно час. Я веду велосипед Бекки, и мы шагаем по пустой проезжей части. За нами неотступно следуют ревнивые взгляды Грейпов.

Только когда мы оказываемся за пределами видимости, я пытаюсь начать разговор. Но у меня перехватывает дыхание.

— Я… мм… хотел… — Продолжить не получается.

— Да? — подбадривает она.

— Что с тобой такое? Ты — ангел? Да? Я угадал? Верно?

— Нет.

— Не «нет», а «да». Я же знаю. Ты для меня столько сделала… прочла все мои мысли. Ты ангел! — Я горд, что наконец-то родил хоть какое-то подобие связного толкования ее сущности, если таковое в принципе возможно.

— Нет.

— Перестань!

— Да нет же…

— Но…

— Никаких «но», Гилберт. Просто ты мне понятен. Ничего особенного в этом нет.

— Я… мм… тебе обязан…

— Вовсе нет.

— Еще как. Я тебе обязан и благодарен.

— Ты говоришь, как на выпускном вечере.

— Наверное, ощущения сходные. У нас сегодня были гости, праздник прошел удачно, мама добралась до своей комнаты, Арни дочиста отмыт, Ларри развязал язык — во всем поворот к лучшему, во всем.

— Вот и отлично, Гилберт. Главное — что ты сам так считаешь.

— Все позади: обиды, вспышки эмоций. Скажи мне, что все позади.

Она молчит.

— Здесь время замедляется, это точно. Начинается нечто новое. Я не ищу быстрых и пошлых решений, мне нужно только подтверждение, хоть какое-нибудь. Бекки? Ты меня слушаешь?

— Конечно, мы можем поцеловаться.

— Значит, это… что?

— Мы можем поцеловаться. Это будет очень мило.

От смущения меня разбирает смех, а она говорит:

— Возвращайся к своим родным. Целоваться будем завтра.

Провожаю ее до порога; ни разу не поцеловались, даже не обнялись. Но будет завтра. Ее слов было достаточно, и я вприпрыжку, как первоклассник, бегу домой, повторяя одно слово: «Завтра».

Дома вижу, как Эллен отъезжает вместе с Синди Мэнсфилд. Веранда стихла. Там, закрыв глаза, в одиночестве сидит Ларри.

— Ларри, — спрашиваю, — что происходит?

А он мне:

— Слушаю Айову.