Лара Галль - Буквенный угар

Вот только полюбить с годами все сложнее. Встретишь женщину, молодую, свободную, умную, нежную, любящую тебя, — но ты ее не любишь, и все тут! Думаете, не бывает?

Мне нравятся мужчины лет на двадцать старше меня. Восторженно нравятся. Если бы я была свободна и встретила такого человека, у меня не возникло бы и тени неприятия от мысли, что с ним надо спать.

Мне по душе эстетика зрелости и даже увядания.

Если бы я полюбила, конечно.

Но вот что порой случается — ведь при всей тяге к молодому телу может угораздить влюбиться в ровесницу! Вы смотрели „Любовь по правилам и без“ с Джеком Николсоном? Возможен Ваш случай!

Вы пишете, что Вы не типичный мужчина и вовсе не образец для подражания и не предмет для восхищения…

Вы роскошный мужчина, и если бы мне нужно было Вас завоевать, я бы усохла до 46-го размера за полгода, поменяла бы цвет глаз, волос, ногтей, сделала бы лоботомию височных долей мозга, пересадку ушей на затылок и что угодно для достижения цели. Потому что Вы того стоите!

Лика».

«…Думаете, я не понимаю, чем Вы от меня отличаетесь?

Думаете, принимаю Вас за кого-то другого?

Просто, прежде чем меня поломала жизнь, я ломала себя сама. А Вас ломала жизнь, чужими руками, без наркоза. Она старалась переродить Вас. НО У НЕЕ НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ. Вы остались собой. Стали злее, заточеннее, чем хотелось бы. Где-то шрамы тянут кожу, где-то кости не так срослись. Где-то рефлексы на опережение сформировались. Циничность оскоминой. А все же Вы ей не дались. И где-то даже ее изменили, срезали, пробили…

А что касается Ваших отношений с женщинами, то теперь Вам достаточно одного долгого взгляда на девушку, чтобы увидеть, как будут развиваться отношения, всю цепочку. И от этого делается скучно.

… Господи, как тяжело видеть наперед, Игорь…

У Вас было много женщин. Но хоть одна была ли? Бедный мой царь Соломон… И та, что есть, тоже не утоляет…

Но точно знаю, что у Вас сфера любви не закрыта, не исчерпана. Вот увидите, все еще будет. И возможно, острее, чем когда бы то ни было.

Вы говорите, что я очень добра и что нельзя всех судить по себе.

А как надо думать о людях? Хуже, чем о себе? Лучше, чем о себе?

Я стараюсь использовать подход: „Не судите никого никак“. Ты просто принимаешь человека, каким он есть. И тогда бонусом тебе его нежданные хорошести. Ну и штрафом тебе же его нежданные пакости. Суть в том, что ответственность за свое впечатление о другом ты возлагаешь на себя. Не на него. Наверное, меня за это все и любят, что я им в вину не вменяю собственных разочарований…

Для меня в общении с людьми, Игорь, самое опасное — это уловить такую сверхтонкую идентичность… Боюсь этого. Могу влюбиться. Поэтому всякие альтернативы придумываю: то удочерение, то братание. Плохо то, что там, где женщине для сближения с мужчиной нужно проделать путь и понудить его пройти участок по тому же пути навстречу, мне достает одного легкого шага. А дальше?..».

А дальше пришло его письмо.

К письму прилагалось фото.

Весь день помогала мужу собираться в двухнедельную поездку. И каждые полчаса проверяла почту. Потом решила, что воскресенье и он напишет мне только завтра, на работе. Перед самым выездом в аэропорт проверила почту в последний раз. Письмо.

Сначала увидела лицо. Руку. Вновь ощутила мягкий удар в грудь. Изнутри.

Никогда. Никакие. Фотографии. Не действовали. На меня. Так.

Я заплакала.

Сережа встревожился, решил, что из-за него плачу, что уезжает.

«…Игорь, здравствуйте.

Вот опять плачу — воздействие Вашего лица.

Лицо это я люблю, глаза… Глаза. На тот снимок первый, присланный Вами, я боюсь смотреть. Вы там живой. А на этом — совсем живой. Мне нельзя на Вас смотреть. Нельзя. Нельзя. Нельзя.

Тонкая кость. Тонкие нервы. Вы весь — струна… не надо Вам быть брутальнее. Не надо.

Все, что Вы пишете о Ваших женах, так понятно…

Ужас, мнилась любовь и нежность, а наяву — чужие люди, отношения, связи, чужие дети… Но дети вырастают, а? И Ваша женщина-уик-энд перестанет однажды мстить за неполное включение ее в Вашу жизнь, не будет топорщиться, мелочиться и войдет в прекрасное женское смирение. Потому что на самом деле покоряться такому, как Вы, — радость большая, чем манипулировать.

Она однажды это поймет, нет?

Вы бескомпромиссны настолько, что уже не любите ее? Или количество боли превысило допустимые пределы и выжить можно, только разлюбив?