Гейнц Зенкбейль - Воспитание жизнью

— Почему вы докладываете, мне об этом только сейчас?

— Мой радист никак не мог сразу выйти на связь о вами, товарищ сорок первый.

— Сделайте все, чтобы в четыре ноль-ноль прибыть в указанный район!

— Это невозможно, товарищ сорок первый. Нам удастся выбраться отсюда не раньше восхода солнца. Мост заблокирован мной, и, следовательно, «Маргаритка» не сможет через него пройти.

Наступило недолгое молчание.

«Маргаритка» — это батарея обер-лейтенанта Колтермана, — думал Холдак. — Получается, что обе батареи не смогут своевременно прибыть в район сосредоточения».

— Товарищ тридцать первый, вы ставите под удар проведение учений! — снова послышался в наушниках голос командира дивизиона. — Я требую, чтобы вы предприняли все меры и вовремя прибыли в указанный вам пункт! У меня все, прием!

Обер-лейтенант Холдак услышал, как в наушниках раздалось два щелчка, что означало, что обе рации перешли на прием. Холдак снял наушники и, сдвинув каску на затылок, вытер платком выступивший на лбу пот. Настроение у него было далеко не радужное. Не спеша он побрел на высоту.

Выслушав указания командира дивизиона, капитан Каст сразу же пошел к мосту.

«Командир дивизиона продлил время до четырех часов, — размышлял Каст, — однако этого мне явно недостаточно. Его приказ я вряд ли смогу выполнить…»

С начала объявления тревоги все шло хорошо: батарея одной из первых собралась по тревоге и вышла на сборный пункт. Ночной марш начался тоже нормально. И вдруг этот проклятый съезд с моста!

Капитан горько улыбнулся: «До четырех часов я ничего не успею сделать. К сожалению, я не волшебник. Хорошо еще, если мы выберемся отсюда до шести часов. Командир дивизиона не имеет представления о том, как мы тут влипли. Да и сам я себе этого не представлял…»

Земля за мостом вся была в больших ямах и колдобинах. Офицер остановился перед одной из крупных ям и задумался: «И как только я мог попасть в такой переплет? Правда, это случилось ночью, но ведь я же не новичок! Я думал, что речь идет о простых колдобинах, а не о таких ямах… Ничего не поделаешь, дорогой Каст! — мысленно обратился он к самому себе. — Следовало бы заранее как следует разведать маршрут! Но зачем? Дорогу мы и так хорошо знаем. Не первый раз по ней ездим… Потом, это ведь не бой, а самое рядовое учение…»

Капитан понимал, что сейчас многое будет зависеть от него, от его решения, его спокойствия и деловитости.

Если бы произошла небольшая авария, можно было не беспокоиться, товарищи справились бы сами. Но здесь застряла не одна машина, а целая батарея. Капитан взялся лично руководить работами, а секретарь парторганизации вахтмайстер Найберт собрал коммунистов и призвал их показать пример беспартийным. И вмиг упавшее было настроение у солдат заметно поднялось.

— Задержка у моста ни в коем случае не должна отразиться на дисциплине и порядке в батарее! — такими словами закончил свое краткое выступление секретарь парторганизации.

После разговора с командиром дивизиона по радио капитан Каст еще раз внимательно осмотрел место, где застряли машины. Три тягача с гаубицами почти по оси колес увязли в грязи, а одна машина даже перевернулась на бок. Тягач с пушкой, остановившись на мосту, как бы забаррикадировал его.

Единственным, что радовало Каста, было то, что ни один солдат не пострадал.

Вскоре к капитану подошел командир второго взвода и доложил, что мост не свободен.

— Подготовьте один тягач для помощи застрявшим машинам! — приказал ему капитан.

— Слушаюсь, товарищ капитан!

Было ясно, что без посторонней помощи застрявшим машинам на дорогу не выехать. Солдаты очистили колеса машин от глины и грязи.

Подойдя к первому орудию, капитан увидел, что артиллеристы работают и без его одобряющих слов.

— Пойдемте посмотрим, как идут дела во втором расчете, — предложил он секретарю.

Во втором расчете дело не двигалось, поскольку водитель лежал под машиной, что-то подкручивая.

— Ну, что у вас тут не ладится? — спросил командир батареи, нахмурив брови.

Услышав голос командира, водитель из-под машины не вылез, а только высунул перемазанное лицо и доложил:

— Товарищ капитан, поперечная рулевая тяга погнута.

— Ну и что же? Разве это причина для того, чтобы бездействовал весь расчет? — Офицер с укоризной посмотрел на командира орудия, щуплого маленького унтер-офицера, и добавил: — Мне ваше поведение, товарищи, не нравится! Почему гаубица до сих пор не отцеплена от машины?