Гейнц Зенкбейль - Воспитание жизнью

Дальнейшие события развивались быстро. Спустя неделю пришел приказ о моем переводе, так что я даже не смог проститься ни с Петером Хофом, ни с Виденхёфтом, ни с товарищами, которые в тот день были на полевых занятиях, а я работал на кухне. Когда я, собрав свои вещи, вышел из казармы и вместе с другими двенадцатью солдатами, которые тоже ехали учиться в школу унтер-офицеров, сел в грузовую машину, мне стало грустно. Так я уехал из Трех Елей, и уехал навсегда.

Школа унтер-офицеров находилась неподалеку от моего родного города, в каких-нибудь восьмидесяти километрах. За полтора часа езды на мотоцикле можно было доехать до дому. Однако, несмотря на это, в первые месяцы учебы, кажется до марта, я очень редко бывал дома. Позднее, когда Бэрбель немного подросла и стала очаровательным ребенком, я стал чаще брать увольнительную, чтобы побывать дома. С каждым днем меня все сильнее и сильнее тянуло к дочке, и я даже стал бояться избаловать ее.

Дочурка помогла мне забыть все неприятности.

Мое отношение к Анжеле тоже изменилось. Не скажу, что это было прежнее чувство, упрямое, нетерпеливое. Что это было, не знаю, но меня все больше и больше тянуло к Анжеле — к матери моей маленькой Бэрбель. В один прекрасный день я решил положить конец нашим странным отношениям и предложил Анжеле зарегистрироваться.

Ответ Анжелы удивил меня:

— Если бы ты предложил мне это год назад, я, не задумываясь, сказала бы «да». Но сейчас я не знаю… любишь ли ты меня. Поэтому давай не будем торопиться. Я не хочу, чтобы ты женился на мне из жалости.

…Прошло лето. Я окончил военную школу и получил звание унтер-офицера. Как одного из лучших курсантов, меня оставили в школе. Теперь я сам должен был помогать готовить будущих командиров орудий. Осенью расчет, которым я командовал, занял первое место в соревновании. Все упражнения расчет выполнил в рекордное время. Без всякого сомнения, здесь дал себя знать метод унтер-офицера Виденхёфта, который я использовал в своей работе, внеся в него кое-что свое. Весь расчет получил двухдневный отпуск, а я, кроме того, был награжден значком отличника Национальной народной армии. Все эти события отодвинули Три Ели на задний план.

Поздней осенью я и Анжела в одно и то же время получили отпуск. Мы решили никуда не ехать. Каждый день, забрав дочку из яслей, мы отправлялись гулять. Когда же погода была плохой или малышка спала, мы шли куда-нибудь вдвоем. В один такой тихий солнечный день мы катались на лодке по озеру. Анжела сидела у руля, я греб.

— Фреди, если я выйду замуж, угадай, за кого? — неожиданно спросила Анжела.

— Ну?

— Отгадай!

— Я не умею отгадывать.

— Неужели это трудно? Ты же знаешь мой вкус, Фреди!

— Иногда я не понимаю тебя, Анжела, особенно в последнее время: ты стала совсем другой.

— А какой именно?

— Более серьезной, красивой, — помедлив, ответил я.

— А ну-ка, Фред, повтори это еще раз.

— Да, Анжела, ты стала еще красивее.

— И тебе это нравится?

— Да, очень.

Лодка плавно покачивалась на воде. Неожиданно Анжела вскочила со своего места и перебежала ко мне. Движения ее были столь стремительными, что мы чуть не перевернулись. Она села рядом со мной и приказала:

— Подвинься, Фреди. Мы будем грести вдвоем.

Через неделю мы поженились.

Теперь я могу спокойно досказать свою историю. Разумеется, в жизни нашей маленькой семьи были свои трудности. Прежде всего нам хотелось получить квартиру, так как Анжела все еще жила у отца. С отцом Анжелы жить было можно. Он с удовольствием занимался с нашей дочуркой. Гораздо труднее было с тетушкой, которая, как и раньше, смотрела на меня, как на чужого человека, а в Анжеле видела не столько мою жену, сколько свою племянницу, совершившую непоправимую ошибку. В довершение ко всему по вечерам, когда наша дочурка была дома, тетушка старалась воспитывать ее по-своему. Нередко случалось так, что мне скрепя сердце приходилось уступать ей, и все же иногда атмосфера накалялась до предела.

Один раз дело дошло до настоящего скандала: тетушка вдруг заявила, что ребенка обязательно нужно крестить. Я, конечно, решительно возражал, но она не унималась. К счастью для нас с Анжелой, к тому времени моя сестренка вышла замуж за Удо и ушла жить к нему. Поэтому мы могли переехать к моей маме. Мы так и сделали. Мама была рада. Очень быстро у них с Анжелой установились дружеские отношения, и Анжела даже стала считать мою маму своей.