Ольга Шильцова - Такса судьбы. Цикл «Айболиты города N» [publisher - Издательские решения]

Ветеринарный врач не сомневался в диагнозе. Брюшная стенка у собаки была надута как барабан. Лёша простучал пространство за ребрами пальцами, примериваясь, и выбрил машинкой густую шерсть на небольшом участке. Не тратя время на обезболивание, Алексей надрезал кожу скальпелем и с силой пробил троакаром 26 26 Троакар – хирургический инструмент, состоящий из полой трубки и стилета. Используется для проникновения в полости организма через кожу и мышцы. мышцы. Хозяйка ахнула так, словно врач только что заколол её собаку. Хирург вытащил стилет, и из полой трубки со свистом стал выходить газ. Лёша торопливо зажал отверстие гильзы пальцем и стал выпускать воздух небольшими порциями.

– У неё острое расширение желудка, возможно, заворот. В нём скопился газ.

Хозяйка не вполне понимала, о чем говорит ветеринар, но с жадностью ловила каждое слово:

– Эта металлическая трубка сейчас у неё в желудке?

– Да. Если выпустить из желудка газы слишком резко, давление рухнет. Поэтому стравливаем по чуть-чуть.

– Её можно спасти?

Алексей помедлил, обдумывая ответ:

– Раздутый желудок давил на диафрагму и другие внутренние органы. У собаки острая сердечная недостаточность, не известно, работают ли почки…

Пожилая женщина утерла слезы и вся подобралась:

– Ближе к делу, доктор! Что ещё вы можете сделать для Златы?

– Если вы готовы, ей нужна операция. Либо эвтаназия. Ей девять лет, для крупной собаки приличный возраст. Я не могу обещать, что она выживет, даже если мы попробуем её спасти.

Хозяйка покивала головой, а затем отрезала, не раздумывая:

– Едем! Немедленно! Едем!

В машине Алексей поставил внутривенный катетер и во вторую лапу и уже подключил обе капельницы. Атропин и обезболивающее пошли псице на пользу. Её живот совсем сдулся, и собака задышала полной грудью. На всякий случай Лёша зафиксировал трубку от троакара парой швов. В клинике их ждали. Как и ожидалось, зондировать желудок не удалось, он перекрутился вокруг своей оси, и вместе с ним запуталась селезенка. Алексею пришлось немало попотеть, прежде чем через зонд хлынула зловонная забродившая масса. Бывшие щи с хлебушком успели окатить ноги Анне, прежде чем та ловко направила шланг в ведро. Собака была на удивление стабильна, и Алексей решил, что может позволить себе потратить ещё немного времени. Он подшил желудок к брюшной стенке. Так при повторном расширении появлялся небольшой шанс избежать перекрута. Через два часа Алексей сидел на заднем крыльце клиники и смотрел, как небо меняет свой цвет. Светало. К нему подошёл Андрей Александрович и задымил сигаретой:

– Ну как?

– Живая. Селезенку удалить пришлось.

Бывший полковник похлопал зятя по плечу:

– Добро! Обратно надо будет ехать?

– Не, оставляем пока в стационаре. Ей капаться и капаться. Вы сами-то как? Спину не надорвали? Здоровая оказалась скотина, я бы один её не загрузил.

– Вот поэтому коновалом мужик должен быть, а не пигалицы всякие.

Алексей рассмеялся:

– Всё Кате расскажу!

– А то она не знает!

Андрей Александрович смял окурок, аккуратно положил его в баночку и продолжил:

– Катя, да. Она, знаешь, как животных любит. С самого детства. Кошек бездомных кормила, представляешь? Прямо в подвал за ними лазила.

Пожилой водитель замялся. Он не спешил уходить, явно собираясь сказать что-то ещё. И наконец решился:

– Алексей, что там с вашей таксой? Леночка как поговорит с дочерью, так глаза на мокром месте.

Хирург отвернулся, но всё-таки ответил:

– Кашляет. А скоро начнёт задыхаться.

– Что-то можно сделать?

– Хотел отвезти её на КТ, Катя сказала не надо. Это метастазы, Андрей Александрович. Что тут сделаешь.

Последнее время Лоре часто бывало нехорошо. После уколов становилось лучше, поэтому и на этот раз такса не стала сопротивляться, послушно дав хозяйке лапу. Тоненькая игла незаметно вошла в вену. Лоре захотелось спать. В самом деле, неплохо было бы немного отдохнуть! Ей надоело кашлять и задыхаться, бороться за каждый глоток воздуха. Такса сладко зевнула, и её сознание унеслось куда-то далеко. Она не почувствовала, как остановилось её дыхание, как вскоре перестало биться сердце. Катя рыдала и не могла остановиться. Она шептала:

– Спасибо, Лора! Спасибо тебе за всё! Отдыхай, поспи, моя хорошая. Прости меня.

В горле застрял комок. Женщина аккуратно вытащила катетер из короткой кривой лапки, погладила чёрные подушечки, полюбовалась мощными когтями. Казалось, что такса просто спит, и только пустые ампулы пропофола, лежащие рядом, мешали поверить в это. Катя закрыла глаза и свернулась клубочком, обнимая тёплое тело собаки. Так легче было представить, что Лора жива, что она всегда будет рядом.