Лоран Гунель - Я обещаю тебе свободу

После такой выходки я бросила его, не попрощавшись. Вечно эти инвалиды чем-то недовольны!

Я спешила на корабль, думая о своей команде. Вдруг я поняла, что по сути все они — одинокие птенчики, предоставленные самим себе и больше всего нуждающиеся в заботливой маме. Решено, я возьму их под крыло и помогу повзрослеть. Это хорошо скажется на наших делах. Еще я планировала возобновить поиски компаний, которые могли бы проводить у нас ежегодные собрания или приемы. Оставалось восемь дней, а это, между прочим, приличный срок!

Вообще-то, если бы не Катель, Шарлю не пришло бы в голову ставить меня в такие условия. Без ее подлостей он бы отнесся ко мне непредвзято. Но бедняге достался корабль — и вот он ведет дела, ничего не смысля в ресторанном бизнесе, и прислушивается ко всяким пройдохам. Я открою ему глаза на то, что творится в команде и как все должно быть. Когда он узнает, что именно я уже сделала и что планирую на ближайшее будущее, то признает, что я достойна этой должности. До сих пор я держалась в тени и не афишировала свои достижения, а он и не догадывался спросить. Вот ему и показалось, что я била баклуши. Ну так вот, я перечислю все, что делаю ради него. Ведь, если честно, я стараюсь только ради него. Как бы он справился со своей посудиной без меня? Да он бы давным-давно закрыл свое дело и сидел несолоно хлебавши.

Я решила обзвонить в обеденный перерыв как можно больше предприятий. Наскоро перекушу — и сразу в бой. Во многих компаниях секретарь уходит на обед пораньше, и на телефонные звонки отвечает начальник отдела, а значит — путь свободен, можно действовать!

Когда я уже шла по трапу, наслаждаясь ярким солнцем и любуясь разноцветными бликами в спокойных водах Соны, до меня донесся вопль Марко:

— Бобби! Я тебе когда сказал смазать мотор? Что ты там валандаешься, черт возьми?

Бобби уныло поплелся к машинному отделению.

Манон, юная и очень застенчивая официантка, застыла в ужасе.

— У-у-у… Кажется, наш бедненький капитан разозлился, — жалостливо проговорила я, карабкаясь по крутой лесенке.

— Осторожно, он сегодня не в духе, — предупредил проходивший мимо Корантен.

Войдя в рубку, я увидела спину Марко, согнувшуюся над приборной панелью, и, недолго думая, бросилась разминать его каменные плечи. От удивления он замер и, кажется, даже перестал дышать.

— Нужно иногда расслабляться, мой хороший.

Он промолчал.

— Ты же устроишь нам инфаркт, если будешь продолжать в том же духе. Не стоит так переживать, мой дорогой. Давай-давай, расслабься немного!

Приговаривая это, я продолжала массаж. Похоже, он был настолько шокирован происходящим, что даже не пытался сопротивляться.

— Я знаю, что тебе сейчас нужно, — чашечка крепкого кофе. Сейчас отправлю официанта.

— Спасибо, не надо, — процедил он сквозь зубы.

— Тебе станет лучше, вот увидишь.

— Я сказал, не надо.

— Все нормально, — бросила я, стоя в дверях, — Ты просто не осмеливаешься попросить, в этом нет ничего зазорного.

Я спустилась на палубу и окрикнула Корантена:

— Отнесешь Марко чашечку кофе?

— Кофе?.. Марко?..

— Спасибо, ты чудесный!

Я обошла корабль и со всеми поздоровалась.

Благодаря новому характеру у меня словно выросли крылья за спиной.

Накануне вместе с характером, который уже казался совершенно чуждым, хоть я и прожила с ним тридцать два года, из моей жизни навсегда ушел страх. Сегодня я освободилась от постоянного раздражения, недовольства собой и другими и изнурительными попытками с этим справиться, превративших вчерашний день в кошмар. Теперь мое внимание сосредоточилось на окружающих людях. Диалоги завязывались сами собой. Меня не покидало странное ощущение: казалось, что по-настоящему я существую только рядом с кем-то, а свою ценность ощущаю, лишь отражаясь в чьих-то глазах.

— Привет, Сибилла!

Джеф суетился за стойкой, как всегда в отличном настроении. Не удивлюсь, если этот парень сидит на амфетаминах.

— Ну хватит, Жюли, — бросил он, — развеселись уже!

Жюли, молодая женщина с тонкими чертами лица и темными, забранными в высокий хвост волосами, была самой опытной из всех официанток. По средам, когда Катель брала выходной, она замещала ее: встречала клиентов, провожала их к столику и приносила меню.

Я посмотрела на Жюли:

— Ты и правда выглядишь грустной. Что-то случилось?

— Да нет, все нормально.

Но даже эти слова она произнесла особенным, грустно-озабоченным тоном. У меня внутри что-то щелкнуло, и заработал новый, незнакомый раньше механизм: «Видишь чужую проблему — реши ее немедленно». Внезапно это стало главным делом, перед которым померкло все остальное, и я полностью сосредоточилась на том, чтобы хоть как-то облегчить ее жизнь.