Джеймс Гулд-Борн - Что мы знаем друг о друге

— Готов? — спросил он у крохотной потрепанной версии самого себя, которая на миг показалась среди мерцающих огней. Кристаль клялась: обивку, снятую с диванчиков Фэнни, основательно продезинфицировали перед тем, как шить костюм. Но когда отец увидел, что Уилл лихорадочно чешется, будто сторожевой пес на блошиной ферме, он в очередной раз удивился, как Кристаль удалось его уговорить.

— Готов! — крикнул Уилл одновременно с первыми аккордами, и они начали танцевать, синхронно двигаясь, встряхиваясь, кружась и вышагивая по сцене, а зрители вопили так громко, что чуть ли не заглушали музыку. У пары было не так много времени на тренировки. Дэнни получил от Кристаль лишь одно указание: продолжать танцевать, когда появится Уилл, и сосредоточиться исключительно на собственном выступлении. Главная задача лежала на мальчике: ему надо было следить, чтобы его движения совпадали с движениями папы. Если тот танцевал быстрее — сын тоже ускорялся. Если медленнее — тоже притормаживал. Если бы папа упал в толпу головой вперед, Уилл бы нырнул следом, чтобы это выглядело как спланированное действие. Он готов был на все ради синхронности. Установка была далека от идеальной и держалась только на том, чтобы Дэнни не выходил за рамки сценария, но, несмотря на волнение (в том числе собственное), он двигался именно так, как надо, попадал в каждый такт до миллисекунды и не то что не падал со сцены — даже не приближался к зрителям. А если бы и упал, никто все равно бы не заметил: толпа танцевала.

Началась вторая и последняя интерлюдия.

— Где Кристаль?! — заорал Дэнни. Он не видел ее с тех пор, как она ушла из тента для артистов, и беспокоился, не случилось ли чего плохого — не с ней, а с теми, кто вздумал бы ей мешать.

— Что?! — Уилл принялся бешено чесать ягодицу.

— Кристаль! — Дэнни тяжело дышал и сильно вспотел. — Где она?!

— У тебя за спиной! — крикнул Уилл.

Дэнни обернулся, ожидая увидеть, как Кристаль ухмыляется из-за кулис, а может, даже показывает средний палец или сразу оба, но вместо этого обнаружил, что позади него на сцене выстроилось несколько девушек. Их глаза, губы и носы были выкрашены в черный, а остальное лицо покрывал белый грим. На них были одинаковые костюмы панды, а на головах — обручи с маленькими круглыми ушками. Сначала Дэнни не понял, которая из них — Кристаль, но панда в центре вдруг надула пузырь из жвачки.

— Потом объясню! — Разглядеть лицо Дэнни она не могла, но явно почувствовала его замешательство. — Действуй по плану и предоставь остальное нам!

Дэнни тупо кивнул, словно ему сообщили о смерти любимой кошки, хотя никакой кошки у него не было.

Повернувшись к зрителям, он глубоко вдохнул и задержал дыхание, готовясь к грандиозному финалу. У него горели легкие, мышцы дрожали при каждом движении, конечности казались тяжелее, чем сырые бревна, а между бедрами натирало так, что кожа там, наверное, теперь выглядела как фарш; но, когда мелодия пошла на спад в третий раз, он заглянул вглубь своей души, зачерпнул со дна последние силы и направил их на оставшиеся шестьдесят секунд. Запасы энергии почти исчерпались, но теперь он подпитывался от толпы: свист и радостные вопли заставляли Дэнни танцевать активнее, удваивать усилия и упорно идти вперед, не обращая внимания на то, что сердце вот-вот выскочит из груди, как пуговица, готовая отлететь от рубашки толстяка. Он вложил в танец все, что у него было, довел свое тело до предела и выжал еще чуть больше; поэтому, когда музыка подошла к концу, сразу после кульминации оборвавшись внезапной полной тишиной, он снова почувствовал желание схватиться за грудь и рухнуть на колени, но в этот раз по-настоящему.

Он посмотрел на стоявшего рядом Уилла, и они устало показали друг другу большие пальцы. Затем Дэнни взглянул на Кристаль — та одобрительно кивнула, позируя вместе с остальными. Потом на зрителей — теперь их лица освещали лучи огромных прожекторов из каждого угла. И вот толпа принялась скандировать «Пандамониум!» все громче и громче, пока Дэнни не почувствовал, как звук отзывается у него в костях. Девушки шагнули вперед, а Дэнни и Уилл — назад, и каждый взял за руку стоявшего рядом; все вместе они поклонились под грохот аплодисментов. Только один человек хранил молчание: Эль-Магнифико стоял с таким видом, словно хочет сжечь все вокруг дотла.

— Это был «Пандамониум»! — воскликнул ведущий, когда Дэнни, Уилл, Кристаль и ее спутницы скрылись за кулисами.

— Говорила же, он им понравится! — выпалила Кристаль за сценой, тыкая накладным ногтем в Уилла. — Разве я не говорила?!