Али Смит - Лето

И он просто лучился счастьем, – сказала Шарлотта. – Его сестра – прямо у него перед глазами. Хоть это была и не она.

Это и есть симбиоз? – сказал сын.

Встретиться с ним – будто встретиться с олицетворенной историей, – сказала Грейс. – Какая биография! Он жил еще в Первую мировую. Был интернирован во время Второй.

Это высокомерие, – сказал сын. – Он человек, а не история.

И у нас есть военная биография, – сказала дочь. – Мать нашего отца. Меня назвали в ее честь. Ее звали Саша Альбер. Когда-нибудь о ней слышали? Она была концертирующей скрипачкой.

Джефф настоял, – сказала Грейс. – Я хотела назвать ее по имени своей матери.

Слава богу, не назвала, – сказала дочь. – Иначе бы ты сейчас говорила с кем-то по имени Сибил.

Смех за столом.

Грейс не засмеялась.

Дочь виновато посмотрела на Грейс. Дочь знала, это деликатная тема.

Но Грейс ужинала в ресторане с людьми, которые были милыми, добрыми, хоть и малознакомыми, так что она решила быть любезной и кивнула дочери, позволив рассказать об отцовской линии их семьи.

Дочь ответила благодарным взглядом и продолжила рассказ о семье Джеффа.

Она была француженкой, – сказала дочь. – Она умерла, когда мне было десять.

Мне было семь, – сказал сын.

А ее мать погибла во время войны, когда ей было всего три года, – сказала дочь. – И люди, воспитавшие нашу бабку, знали, что ее мать погибла, потому что во время войны их навестила одна девочка, которая и рассказала, что произошло. Она сообщила людям, что видела, как ее расстреляли, когда она пыталась помочь женщине, которую сбили с ног нацисты на рыночной площади.

Мы не знаем, есть ли в этом старом рассказе их отца хоть доля правды, – сказала Грейс.

Это правда , – сказала дочь. – Бабуля нам рассказывала.

От этого она не становится правдивой, – сказала Грейс, – ну, или правдивее большинства семейных преданий. Так вот, когда Саша родилась, их отец настоял, чтобы ее назвали в честь его матери, и кто я такая, чтобы спорить? Потрясающий рассказ. Еще это означало, что я могла выбрать имя Роберту.

И меня не назвали в честь кого-то другого, – сказал сын.

Просто я хотела освободить тебя от всякого подтекста, – сказала Грейс.

Это не просто выдумка, – сказала дочь. – Это правда.

У нас есть все ее скрипки, – сказал сын. – Просто все они лежат в шкафчике. Никто на них не играет. Никто не умеет. Их пять – в скрипичных футлярах. Будто гробы для скрипок. Никто никогда их не вынимает. Никто на них даже больше не смотрит.

Есть одна вообще малюсенькая, – сказала дочь. – Мы думаем, это ее первая, когда она была еще ребенком в сороковых, называется «четвертная». Всего-навсего вот такого размерчика.

Еще меньше, – сказал сын.

Грейс решила сменить тему и подначить Артура по поводу девушки.

Я думала, вы проделали весь этот путь, чтобы познакомиться с человеком, который знал вашу мать, а не для того, чтобы знакомиться с девушками, – сказала Грейс.

Под конец старик, кажется, уже не мог вспомнить матери Артура. Но взял Артура за руку, держал ее и не хотел отпускать, так и заснул, держась за нее, и Артур, рассказала им позже Шарлотта, оставался с ним еще с полчаса, ну а потом все они встретились за ужином несколько часов спустя.

Я не хотел его будить, – сказал Артур.

Вы не хотели уходить от этой девушки Элизавет, – сказала Грейс.

Шарлотта обняла его за плечи и поцеловала в щеку.

Совершенно верно, – сказала она.

Значит, так и есть, – сказала Грейс. – Вы действительно не против, чтобы он вот так вот смотрел на другую женщину. Выходит, вы действительно не вместе.

Нет, они не вместе, – сказал сын.

Это мы уже проходили, – сказал Артур. – Теперь стало гораздо лучше.

Я не следила бы за тем, на кого он там смотрит, даже если бы мы были вместе, – сказала Шарлотта. – Люди влюбляются…

Да, – сказал сын. – Влюбляются.

Этого нельзя отрицать, – сказала Шарлотта. – Да, наверное, и незачем.

Как бы мне хотелось вернуться в молодость, – сказала Грейс.

Так вот, Артур мне сейчас как брат, – сказала Шарлотта.

Бедненькая, – сказала дочь.

Это правда, она мне как сестра, – сказал Артур.

Бедненький, – сказал сын.

Жизнь коротка, – сказала Грейс. – Молодость проходит. Вам хорошо. Я вам завидую. У вас еще вся жизнь впереди. Вы должны ценить каждую минуту. Ведь не успеешь и глазом моргнуть, как все пройдет, а время назад не воротишь.

Простите, Грейс, – сказала Шарлотта с улыбкой, – но, по-моему, это ерунда. Я верю, что мы проживаем собственную жизнь с полной отдачей, в каком бы возрасте это ни выпало нам на долю. В этом вся суть.