Али Смит - Лето

А, – говорит Дэниэл.

Я, конечно, цитирую Эйнштейна, – говорит Ханна. – Ну, перефразирую. Он сказал, единственная религия, которую люди способны иметь, состоит в освобождении от иллюзии о том, что мы, во-первых, отделены друг от друга, а во-вторых, отделены от вселенной, и мы сможем добиться душевного покоя, говорит он, только если попытаемся эту иллюзию преодолеть. Он написал это человеку, чей сын, которому было одиннадцать лет, недавно умер от полиомиелита. Понимаете, если бы сегодня было 12 февраля, то это в точности была бы семидесятая годовщина того дня, когда Эйнштейн отправил мужчине это письмо. Но подлинная годовщина наступит в эту среду. В точности.

А, – говорит Дэниэл.

Да, – говорит Ханна. – Вообще-то этот человек – человек, которому ответил Эйнштейн, – сделал много для того, чтобы спасти жизни многих детей в конце Второй мировой войны. Но он чувствовал себя виноватым, потому что не смог ничего сделать, чтобы спасти собственного ребенка, скончавшегося от болезни. Потому он написал Эйнштейну и попросил объяснить, в чем смысл, да и был ли смысл в том, чтобы невинный и способный ребенок умер и превратился лишь в горстку праха.

Никаких сомнений, – говорит Дэниэл. – Ты – это действительно ты.

Да, – говорит Ханна. – Я – это действительно я. А вы – это действительно вы. Но если следовать мысли Эйнштейна и сложить вместе вас, меня, время и пространство, то что в результате получится?

И она ждет, как ждала всегда, пока до Дэниэла наконец дойдет.

Что? Что получится? – говорит Дэниэл.

Получится, что вы и я – это не просто вы и я, – говорит Ханна. – Получится, что мы – это мы.

Вот сказка, помогающая аккуратненько прогнать время. Много лет тому и т. д. жил король, или лорд, или герцог, и была у него красавица-дочь, красивее век не сыщешь, с такой белой кожей и такими рыжими, и такими золотыми, и такими черными волосами, что и т. д. и много лет тому и т. д. его дочь украли и т. д.

Сегодня Ханна Глюк прочесывала кладбища небольших загородных поселков, каталась между ними с цветами на багажнике велосипеда, крутила педали, проезжая мимо могил, проверяя даты и запоминая имена тех, кто умер молодым.

Это хороший источник. Не абсолютно надежный, но свидетельства о рождении и смерти обычно заносятся в разные списки, нередко хранятся в разных ящиках стола или шкафа, порой даже, если повезет, в разных зданиях. Если повезет, если быстро перемещаться, то никто и не подумает сверить оба источника, если их вообще кто-то сверяет.

Это скоро изменится. Перемены – сама суть везения.

Но покамест все получается.

Ханна начала выезжать из того местечка или города, в котором проживает, главным образом в окрестные деревни. Хотя люди бывают подозрительнее. Или же склонны к этому – в небольших поселках.

Нет, скорее, когда люди замечают, как она переходит на кладбищах от одного надгробия к другому, то либо чертыхаются, либо любезничают. Это всегда интересно. Никогда нельзя сказать, в какую сторону их занесет.

«Кто ты такая, черт бы тебя побрал?»

«Вам помочь?»

Ханна Глюк готова и к тому и к другому.

Благодаря этой готовности Ханна Глюк – больше, чем Ханна Глюк. Сейчас она Адриенна Альбер, белошвейка. Адриенна Альбер умерла восемнадцати месяцев от роду, в Нанси, в 1920 году, от «испанки». Она похоронена здесь, в той же могиле, что и ее бабка, которая умерла от того же почти в то же время. Но, как бы там ни было, вот она, живая и дышащая, такая же теплая, как любой живой человек из плоти и крови, хоть и всего чуточку моложе, чем указано в ее документах, и сегодня она прочесывает кладбище, надеясь воскресить других таких же, как она сама, мертвецов.

Видишь имя и даты на надгробии.

Просишь молчаливого разрешения у покойника.

Склоняешь в память о нем голову.

Затем передаешь гостинцы, имена и даты тому человеку, которому нужна новая личность.

Это не обман. Все гораздо сложнее. Что-то происходит в реальности, вроде превращения гусеницы в бабочку. Покойник находится здесь, и он такой же реальный и так же принимает участие в балансировании вопреки всему, как та девушка в цирке, которую Ханна видела много лет назад: на одном пальце одной стопы одной ноги на спине другой девушки на спинах двух других девушек, и все они на спине огромной лошади, скачущей грузным галопом, на которой, казалось бы, невозможно балансировать, даже если у нее на спине стояла бы лишь одна из вас, лошади, громыхающей по арене под звуки циркового оркестра, что исполняет «Ты когда-нибудь видел, как ходит мечта?» [44] «Did You Ever See a Dream Walking?» – популярная песня, написанная Артом Джареттом для американской музыкальной комедии «Sitting Pretty» (1933). .