Али Смит - Лето

Шарлотта поглядывает на Роберта.

Это не я, – говорит он.

Я показала им у себя на телефоне свой счет «СА4А ЭНЕРГО», – говорит мать, – полностью оплаченный, как всегда, но они мне не поверили. Даже когда я позвонила в «СА4А ЭНЕРГО» и механический голос подтвердил по телефону, что я их клиент. Просто где-то в их компьютерных файлах было записано, что воображаемый мистер Р. Нуреев, которого, разумеется, не существует и никогда не существовало нигде, кроме Королевского балета, тоже здесь живет. Пристав и мужчина из «СА4А» буквально заблокировали дверь, в смысле, встали в дверях и заблокировали ее руками. Наконец, но только после того, как доделали дело, они проводили меня в мой собственный дом и стояли по бокам, пока я рылась в письменном столе, доставала документы на дом и показывала им свое имя. И они сказали, вы явно не мистер Джеффри Гринлоу, и вышвырнули меня из собственного дома.

Поэтому я позвонила Джеффу. Но, даже когда он пришел и показал им свой паспорт, они отказались снять новые счетчики и поставить обратно старые. Сели в свой грузовик «СА4А ЭНЕРГО» и уехали.

К тому же они испортили всю покраску, взгляните, вот здесь и здесь, и это было еще в конце сентября. Я до сих пор ругаюсь из-за этого с роботами «СА4А».

Арт работал в «СА4А», – со смехом говорит Шарлотта. – Правда?

Шарлотта такая милая, когда смеется. Роберт видит, как у мужчины краснеет шея, до самых ушей.

Затем Роберт начинает волноваться, а вдруг и его уши вытворяют что-то такое, чего ему самому не видно, но зато видно другим.

Они очень хорошо платили, – говорит мужчина.

«СА4А» – компания, которая пригоняет полные автобусы бездомных людей из других городов в наш город, – говорит сестра.

Что-что они делают? – говорит мужчина.

Мне подруга рассказывала, – говорит сестра. – Они свозят их автобусами из разных городов на севере, потому что здесь обычно дают больше денег, чем в некоторых других городах, а значит, у правительства будет меньше трупов на улицах.

Саша, – говорит мать. – Этого не может быть.

Информация из первых рук, – говорит сестра.

Правительство никогда бы такого не допустило, – говорит мать.

Роберт довольно часто следит за сестрой и знает, что она иногда тусуется со старым бездомным чуваком в городе. Роберт думает, что, возможно, она даже спит с ним. Роберт ничего ей не говорил. Он приберегает это на случай торга, если понадобится. Любые слабости сестры – деньги в копилку Роберта [Гринлоу].

…никогда не видел ни одного живого человека и ни с кем не разговаривал за все время, пока там работал, – говорит мужчина.

У него на плече холщовая сумка, в которую Роберт заглядывал раньше. Мужчина каждую пару минут меняет ее положение.

Что в сумке? – спрашивает Роберт.

На вид тяжелое, – говорит сестра.

Так и есть, – говорит мужчина.

Это его мементо мори, – говорит Шарлотта. – Покажи им, Арт. Эту штуку мы сегодня и доставляем.

Мужчина достает камень из сумки.

Ничего себе. Какой большой мраморный шарик, – говорит сестра. – Для очень большой игры в мраморные шарики.

Вообще-то это настоящий мрамор, в смысле, шар из него, из мрамора, – говорит Шарлотта.

Об этой штуке моя мать упоминала в своем завещании, – говорит мужчина. – Правда, когда мы впервые прочитали его, завещание, мы были без понятия, что она имела в виду. «Гладкий округлый камень в составе моего имущества». Мы не могли найти ничего похожего. Моя тетка Айрис одно время жила с матерью, и я спросил ее, но она тоже была не в курсе. Потом я достал из шкафа все мамины вещи, когда относил их в благотворительный магазин, и обнаружил его под грудой обуви. Я ношу его повсюду с собой. Очень приятно ощущать вес.

Немного мазохист, – говорит Шарлотта.

Роберт не раз встречал слово «мазохист» на порносайтах и в МОРЕИСТЯЗАНИЙ.

Он краснеет.

Вовсе нет, – говорит мужчина. – Но мне будет жаль с ним расставаться. Мне нравилось носить его на себе. Он напоминает мне… сколько всего я не осознавал. Сколько всего я никогда о ней не знал.

Роберт обменивается взглядом с сестрой. Она тоже явно считает это странным.

Воспоминания. Они бывают тяжелыми, – говорит Шарлотта.

А порой такими легкими, – говорит мать.

Ну так вот, мы уходим, чтобы их передать – ее воспоминания. Камень. Как она и просила, – говорит мужчина.

Все на минуту замолкают.

Они стоят у открытой входной двери.

Но все равно не уходят.

Это какое-то чудо.

Будь Роберт помладше, он решил бы, что здесь замешано некое силовое поле, при котором никто не может выйти из дома, пока не будет разрушено проклятие, или не свершится судьба, или что-то там не исполнится.