Селеста Барбер - Вызов принят!

Недавно учителя сына одной моей подруги посоветовали ей подумать, не стоит ли ее мальчику начать принимать те же таблетки. Она пришла в ужас. И когда рассказала об этом мне, первый вопрос, который я ей задала, был: «А в походы эти учителя ходить любят? А детей они, случайно, не ненавидят?» Она заверила меня, что все не так, и тогда я сказала, что в семь лет, как по мне, назначать ребенку медикаментозную коррекцию поведения слишком рано. Да ведь детям даже пятиминутную серию «Свинки Пеппы» трудно высидеть (и не только детям, кстати!), что уж там говорить о том, чтобы шесть часов кряду слушать, как учитель вещает о буквах и цифрах. Конечно, им станет скучно. Боже, это же дети! (Как сказал бы Ру Пол [8] Ру Пол – американский актер, дрэг-квин и телеведущий. Является продюсером и ведущим телепередачи «Королевские Гонки Ру Пола» (прим. переводчика) . .) Я сама толком не знаю, как относиться к тому, что мне поставили диагноз так поздно. С одной стороны, если бы меня сводили к врачу раньше, мне было бы гораздо проще учиться. С другой – если бы таблетки мне прописали еще в семь, думаю, я бы не выросла такой несгибаемой. А мне на жизненном пути это свойство очень пригодилось. (Да, мои милые знойные книголюбы, это еще один крючок, чтобы заставить вас дочитать мою книгу до конца.) Если бы меня пичкали лекарствами с детства, я бы считала, что это обычное дело, что все дети принимают таблетки или еще какие-нибудь стимулирующие штуки, которые «помогают им учиться». Но поскольку меня начали лечить позже, чем это считается «нормальным», я успела понять, что я – не нормальная, я чуточку не такая, как все, а быть не такой, как все, – интересно. Даже круто! [9] Риталин вошел в мою жизнь, когда мне было шестнадцать, потому что родители дали мне возможность до этого возраста побыть ребенком. Да, в школе было хреново, но у меня было целых шестнадцать лет на то, чтобы научиться с этим справляться. Пичкать детей лекарствами из-за того, что они неусидчивы, порой шалят и огрызаются учителям, – опасно. Не отнимайте у детей детство, дайте им время побеситься вволю. Стимуляторы не решили всех моих проблем. Мама зря боялась, что таблетки изменят мою личность. Я по-прежнему оставалась выскочкой и язвой, но теперь, по крайней мере, могла выслушать до конца то, что мне говорят, прежде чем вставить остроту в ответ.

Я думала, что, как только окончу школу, все мои проблемы останутся в прошлом. Ну разве что бабуля будет по-прежнему пилить меня за плохое поведение. Но я ошиблась: как выяснилось, я и во взрослой жизни вечно попадаю в неприятности. Они как будто сами ко мне липнут – нет, на меня не нападают в темном переулке, и драгдилеры мне не докучают, но если должна случиться какая-нибудь хрень, она обязательно случится со мной. И если выдается случай прилюдно выставить себя полной идиоткой, то я непременно им воспользуюсь. Что поделать, я еще в детстве поняла, что окружающие либо обожают меня, либо ненавидят. И моей заслуги в этом нет, оно как-то само.

В двадцать с небольшим я начала принимать антидепрессанты. Точно не помню, как так вышло. Кажется, все дело было в том, что я только что окончила Театральную школу, сильно из-за этого переживала и решила, что медикаментозная поддержка мне не помешает. Помню, впервые выпив одновременно стимуляторы и антидепрессанты, я почувствовала себя странно. Не в каком-нибудь там метафизическом смысле, нет – меня реально охватило чертовски странное состояние. Меня то и дело накрывали приступы беспочвенной тревоги. А любая мысль, на которой я пыталась сосредоточиться, приводила лишь к тому, что я принималась в истерике распекать себя на все лады.

К тому моменту мы с Апи встречались уже около шести месяцев. И вот однажды мы с ним гламурно завтракали в гламурном кафе в Сиднее, и вдруг у меня случилась паническая атака. Ощущение было такое, будто яйца пашот объявили мне войну, а дорогущий кофе давит на грудь, словно на ней расселась беременная свинья. Я не могла ни вдохнуть, ни заговорить. Апи не растерялся. Он отвез меня домой, сунул мне в рот сосалку (леденец, а не то, что вы подумали) и до конца дня старался не смотреть мне прямо в глаза. Так и выяснилось, что коктейль из антидепрессантов и стимуляторов мне не слишком подходит. Моя психотерапевт в тот момент как раз улетела в Мексику на встречу со своим психотерапевтом. И потому я записалась на прием в клинику, которая находилась по соседству с приютом для животных, решив, что ей не страшно будет доверить мою жизнь. Я рассказала тамошнему мозгоправу о своих странных ощущениях и спросила, что означает слово «метафизически», а он, выслушав меня, заключил, что у меня нет и намека на депрессию и что он рекомендовал бы мне бросить таблетки и посмотреть, что получится. Я послушалась, и оказалось, что слезать с антидепрессантов – это все равно что пытаться палкой затолкать на гору кучу дерьма. В смысле, отвратительно и местами очень трудно. Не так давно я выяснила, что только идиот может попытаться двадцать лет спустя вернуться к тому, что делал в юности, и ожидать тех же впечатлений. Несколько лет я продержалась без лекарств. Но потом умер мой близкий друг, и моя вселенная перевернулась. Я поняла, что без антидепрессантов мне не справиться, и с тех пор снова их принимаю. Потом началась подготовка к турне по Америке, на меня навалилась тонна дел, которые я никак не могла разгрести, я снова почувствовала себя Последней Растяпой и задумалась, не подсесть ли мне снова на стимуляторы. Я спросила у врача, помогает ли мой препарат взрослым и можно ли им принимать его одновременно с антидепрессантами или в зрелом возрасте подружить эти таблетки тоже не удастся. Доктор ответил, что не советовал бы мне смешивать эти вещества. И тогда я решила бросить антидепрессанты, чтобы ничто не мешало мне вернуться к стимуляторам и тем волшебным ощущениям, которые он дарил мне в подростковом возрасте.