Владимир Гурвич - В долине смертной тени [Эпидемия]

Разговор был короткий, не больше пяти минут. Но когда он завершился, телефон невольно выпал из рук Ратманова. А сам он без сил развалился на заднем сиденье машины. От радостного настроения не осталось и следа, наоборот, им теперь владели страх и ярость.

Ратманов поднял с пола телефон, вошел в Интернет и стал искать видеоролик. Найти его было просто, он загрузил изображение и стал смотреть и слушать.

Ратманов смотрел на лицо брата и чувствовал, что готов его убить. Если бы он был рядом, то, возможно, так бы и сделал. И уж точно, что они бы вцепились друг в друга. Какую же он совершил непростительную глупость, что пригласил к себе Алексея. А вторую глупость, не менее большую, что до сих пор не выгнал его к чертовой матери, хотя очень хотел. Но теперь уж точно его никто не остановит. Даже отец.

Ратманов заскрипел зубами от обуреваемых им чувств. Ответить на его гостеприимство такой черной неблагодарностью. Даже зная Алексея, все же такого от него не ожидал. Что за проклятая судьба, которая подсунула именно его в качестве брата. А ведь то, что случилось сегодня, вполне может стать концом его, Ратманова, карьеры. Никто не посмотрит на то, что он тут ни причем, что считает Азарова своим идеологическим врагом. Возьмут и перечеркнут все его годы и усилия на службе государства. Кто там будет разбираться, есть ли его вина или нет, сейчас не до того. Ситуация в стране разогревается с каждым днем и такой удар по власти не простят.

Ну что же делать, что же делать, билась, как муха о стекло мысль. Хотелось разразиться яростными криками, да не может это сделать при шофер. Вот когда вернется домой, он себя сдерживать не станет. Скорее бы это произошло, из него просто прет желание выгнать Алексея. Ему эта выходка так не сойдет, он еще сполна получит свое. Но это будет несколько позже, а пока надо немедленно избавиться от этого негодяя. Чтобы духа его в доме не было. Ну а дальше, как уж судьба распорядится.

Едва машина пересекла границу владения, Михаил Ратманов выскочил из автомобиля и бросился в дом. Чтобы изгнать брата с сыном он хотел заручиться согласием отца. Ссориться с ним ему не хотелось, это уже только в самом крайнем случае. У старика, несмотря на то, что он давно не при деле, сохранились кое-какие влиятельные связи. И при желании он способен ему серьезно навредить.

Михаил Ратманов понимал, что отец будет всячески сопротивляться изгнанию Алексея, но сейчас для достижения его согласия есть очень весомые аргументы. И Михаил Ратманов надеялся его в этом убедить.

В комнате отца он не нашел, пришлось на его поиски затратить некоторое время. И это сильно раздражало Михаила Ратманова, так как внутри него все полыхало нетерпением. Он мысленно наслаждался то и дело вспыхивающей в мозгу картиной под названием: «Изгнание брата». Уж он постарается это сопроводить максимальным для того унижением.

Отца он отыскал в павильоне зимнего сада. Герман Владимирович расхаживал по дорожке и вдыхал аромат цветов и растений.

— Мне очень нравится твой зимний садик, — такими словами встретил он сына. — Пожалуй, это самое лучшее место в твоих владениях.

Но Михаилу Ратманову сейчас было не до зимнего сада и похвал ему, хотя в свое время на создание его он потратил немало сил и средств.

— Папа, ты видел, что учудил Алексей? — с ходу спросил он.

Герман Владимирович удивленно посмотрел на сына.

— Что же он учудил?

— Неужели не знаешь. В ютюбе появилось его очередное расследование, на этот раз об имуществе премьер-министра.

— А ты об этом, — рассеяно произнес Герман Владимирович, рассматривая очередной цветок. — Согласен с тобой, хорошее расследование.

— Папа, ты в своем уме! — От слов отца у сына едва не подкосились ноги. — Ты осознаешь, какой возникнет кипеш. Все встанут на уши. Мне уже звонил руководитель администрации президента. Он был в ярости, он назвал Алексея предателем национальных интересов, наймитом наших врагов. Получается, что я брат иностранного агента. Раньше на это смотрели сквозь пальцев, но на этот раз мне этого не простят. А если узнают, что он пребывает в моем доме… Ты понимаешь, чем мне это грозит.

— И чем? — невозмутимо поинтересовался Герман Владимирович.

— И ты еще спрашиваешь. Тебе известно не хуже меня — выставят из администрации, да еще с волчьим билетом. Куда я устроюсь после этого.

— И что ты хочешь от меня, сынок?

Невозмутимый, даже какой-то отстраненный тон отца так воздействовал на Михаила Ратманова, что он поперхнулся словами. Понадобилось несколько секунд для восстановления речи.