Элиф Шафак - 10 минут 38 секунд в этом странном мире [litres]

На следующий день, второго мая, в округе площади Таксим было собрано более двух тысяч гильз. Сообщалось, что более ста тридцати человек серьезно ранены.

Лейла обзвонила все государственные больницы и частных врачей в округе. Когда у нее не было больше сил говорить с чужими людьми, кто-то из ее друзей брался за поиски. Каждый раз они не забывали называть настоящее имя Д/Али, ибо, как и Лейлу, жизнь наградила его прозвищем.

В больницах, куда они звонили, находилось много людей по имени Али, некоторые занимали койки, а другие уже были в морге, однако от ее Али не осталось и следа. Спустя два дня Ностальгия Налан обратилась еще в одно, последнее место, в некую клинику в Галате, о которой она давно знала. И там подтвердили, что Д/Али поступил именно к ним. Он оказался в числе тридцати четырех погибших – большинство из них были затоптаны насмерть в давке на Казанджи-Йокушу.

В последние секунды, перед тем как сдаться совсем, мозг Текилы Лейлы вызвал вкус односолодового виски. Вечером, перед самой смертью, у нее на губах был именно он.

Ноябрь 1990 года. Совершенно обычный день. После обеда она сделала плошку попкорна для себя и Джамили, которая жила у нее. По особому рецепту – сливочное масло, сахар, попкорн, соль и розмарин. Только они принялись есть, как зазвонил телефон. На проводе была Гадкая Ма.

– Ты не устала?

На заднем плане играла какая-то тихая мистическая мелодия – обычно Гадкая Ма не слушала ничего подобного.

– А разве это имеет какое-то значение?

Гадкая Ма сделала вид, что она этого не слышала. Они знали друг друга так давно, что привыкли просто не обращать внимания на то, на что им не хотелось его обращать.

– Слушай, у меня тут появился потрясный клиент. Он напоминает мне того известного актера, который ездит на говорящей машине.

– Вы имеете в виду «Рыцаря дорог»?

– Да, точно! Этот тип похож на него. Так или иначе, у него до безумия богатые родственники.

– И в чем же фокус? – несколько резковато спросила Лейла. – Куча денег, молодой, красивый – такому парню не нужна уличная девка.

Гадкая Ма усмехнулась:

– Его родня… как бы это сказать… чрезвычайно, безнадежно консервативна. Ну прямо чересчур. Отец – тиран и агрессор. Он хочет, чтобы сын взял на себя его дело.

– Вы так и не сказали мне, в чем фокус.

– Терпение – добродетель. Молодой человек женится на следующей неделе. Однако отец его очень встревожен.

– Почему?

– По двум причинам. Во-первых, сын не хочет жениться. Ему не нравится невеста. Из моих источников следует, что он даже в одной комнате с ней быть не желает. А во-вторых, есть проблема посерьезнее… Ну, это не я так считаю, а его папаша…

– Выкладывайте, Милая Ма.

– Мальчик не интересуется женщинами, – пояснила Гадкая Ма, вздохнув так, будто жизнь ее утомила. – У него есть давнишний дружок. Отец знает об этом. Он все знает. Но считает, что брак исцелит его сына и отклонения исчезнут. А потому он нашел ему невесту, распланировал свадьбу и, полагаю, даже составил список приглашенных.

– Вот это папаша! По мне, так совершенный придурок.

– Да, придурок он немалый.

– Ха, Дурковатый паша!

– Верно, Дурковатый паша хочет, чтобы добрая, искушенная и мудрая женщина всему обучила его сына перед брачной ночью.

– Добрая, искушенная, мудрая… – медленно повторила Лейла, смакуя каждое слово.

Гадкая Ма редко хвалила ее и вообще обычно не делала этого.

– Я могла бы позвонить еще какой-нибудь девочке, – нетерпеливо продолжала Гадкая Ма. – Разумеется, ты стареешь. Но я знаю, что тебе нужны деньги. Ты все еще заботишься о той африканке?

– Да, она у меня. – Лейла понизила голос. – Хорошо, так где?

– В «Интерконтинентале».

Лейла словно окаменела.

– Вы же знаете, что я туда не хожу.

Гадкая Ма откашлялась.

– Что ж, адрес такой. Решать тебе. Но ты должна учиться отпускать. Твоего Д/Али уже давно нет. Какая разница, та гостиница или этот мотель? – (Лейла молчала.) – И что? Я не могу ждать целый день.

– Хорошо, я буду, – ответила Лейла.

– Умница. Номер гранд-делюкс «Босфор». Пентхаус. Будь там без четверти десять. О, и еще кое-что… Ты должна быть в платье: длинные рукава, глубокий вырез, золотистое и блестящее – разумеется, мини. Это особая просьба.

– Это просьба сына или отца?

– Отца! – рассмеялась Гадкая Ма. – Он говорит, что его сын любит золото и все блестящее. И считает, что так будет проще.

– Вот что я вам скажу. Забудьте о сыне, отправьте меня к Дурковатому паше. Мне очень хотелось бы с ним познакомиться – на самом деле. Ему не мешало бы немного расслабиться.