Сергей Волков - Ильич

Зажигалка не находилась. Серый отдыхал, ходил кругами вокруг закрытого шифером и заваленного глиной раскопа, и вдруг поймал себя на том, что все ещё думает про ухо.

Это ухо не шло у него из головы. Как такая штука оказалась на Ёриках? Что это вообще? Часть памятника или все-таки какая-то деталь? И что всё же за металл? А вдруг не бронза? Мало ли какие сплавы существуют на свете. Вдруг все мечты и грёзы Серого о ларьках и бизнесе, о Клюкве и доме — всё это фигня?

Зажигалку Серый обнаружил в мокрой траве возле самых ворот. Поднял, стер пальцами капли, сунул в карман — и увидел Челло. Тот стоял в паре метров и с усмешкой глядел на Серого.

— Ты чё? — не понял Серый.

— Рандеву отменилось, — сказал Челло и подёргал бороду. — Дождь закончился. Делать нечего. Скучно, а?

— Ну-у-у… — Серый замялся. — А ты чё, веселиться пришёл?

— Да нет, — Челло обошёл Серого, подошёл к новой яме, заглянул в неё. — Вдруг, думаю, работа ещё появилась? А у меня время свободное, как раз, — он посмотрел на Серого, потом перевёл взгляд на могилу с ухом, закрытую шифером, точнее, на глинистый холмик, насыпанный Серым. — И вижу — не ошибся! А ту-то докопали?

— Докопали, докопали, — торопливо уверил его Серый и сунул напарнику в руки мокрую лопату. — Если работать, то давай.

— Как обычно — пятьсот? — уточнил Челло, спрыгнув в яму.

Серый вздохнул и кивнул.

Быстро темнело, и Серый включил фонарь на столбе. Столб стоял возле будки. Фонарь ничего не освещал, но все предметы, все объекты в поле зрения стали более чёткими и контрастными.

Челло ковырялся в могиле, выкидывая землю. Серый крутил в руках лопату, буравя штыком глину, и готовился сменить его. Работа была почти сделана. И тут он увидел Индуса. Увидел — и соотнёс звук мотоциклетного двигателя внизу, у дороги, с его появлением.

Индус шёл от ворот, чуть покачиваясь. Серый сразу понял — бухой и приехал на мотаке за деньгами. А денег нет. Индус психанёт. Может зарядить. Он без башки в этом плане. Да у них на «Фитилях» все такие. Дикие люди.

— Чё? — не дойдя до Серого метров пяти, спросил Индус. — Новая работа?

— Ну, — кивнул Серый.

— Бабки давай, — сказал Индус.

— Завтра, — Серый воткнул лопату, полез за сигаретами. — Курить будешь?

— Буду, — Индус подошёл, взял сигарету. От него сильно пахло какой-то химией — жжёной резиной, ацетоном.

— Флинт утром приедет, работу примет и деньги отдаст, — прикурив, сказал Серый.

— Вот у него и возьмёшь, — Индус не стал курить, спрятал сигарету в нагрудный карман. — А мне мои сейчас давай.

— Нету, — тихо сказал Серый.

— А мне побую, — так же тихо сказал Индус и исподлобья, нехорошо посмотрел на Серого.

— Вы бухаете что ли? — попытался тот разрядить обстановку.

— Тебе не похер? Бабки давай.

— Где я их возьму? — развёл руками Серый.

— Ты чё орёшь? — мгновенно среагировал Индус. — Чё, борзый сильно?!

— Да не ору я… — замялся Серый. Индус был на голову выше и сильно здоровее. — Просто…

— Просто… — Индус протянул руку, — пять косых и весь базар.

— Ну, я же сказал… — Серый сунул руки в карманы, выплюнул докуренную сигарету. — Деньги будут завтра утром.

Индус резко выбросил руку, но не ударил, а схватил Серого за шею, притянул к себе, зажал голову в борцовском захвате и горячим, водочным шёпотом выдохнул в ухо:

— Сука, ща шею сломаю!

У Серого от боли потемнело в глазах. Он скрёб ногами землю, ухватившись обеими руками за руку Индуса, тяжёлую и твёрдую, словно чугунная труба.

— Молодые люди, — послышался спокойный голос Челло. — Вы рискуете упасть, а тут весьма грязно…

Индус отпустил Серого, повернулся к Челло.

— Ты чё, умный, да? Иди сюда…

— Вот деньги, — сказал Челло, протягивая Индусу купюру в пятьсот рублей. В полумраке она казалась черно-белой.

Индус остановился, засопел, сжимая и разжимая правую руку. Потом забрал деньги и пошёл к воротам. На Серого, растирающего помятую шею, он даже не посмотрел.

Серый проводил Индуса взглядом, вздохнул, как в кино, кинул лопату в яму и повернулся к будке Афганца. Уже опустились синие сумерки, далёкие многоэтажки Кировского района заволокло белёсой мутью. Телевизор в будке вновь работал без звука — Афганец уснул. Ветра не было. Наступил странный, пустой и прозрачный, час, когда день уже умер, а ночь началась, но ещё не вступила во все права.

Серый поискал глазами Челло. Тот сидел на лопате неподалёку от ворот с надписью «Бедный Ёрик», сидел неподвижно, словно буддийский божок Падмапани, только с сигаретой вместо цветка лотоса, смотрел на закат и курил.