Игорь Рыбинский - Графиня Монте Карло

Миррей встретила огромную делегацию, но внутрь пропустила лишь Господина Председателя, его личного секретаря, двух переводчиков-японцев и одну девушку, по виду — гейшу, хотя и смахивающую на коренную жительницу Амстердама черного цвета кожи. Миррей обращалась ко всем по-французски: ей было строго-настрого запрещено даже вид показывать, что она хоть что-нибудь понимает по-японски.

— В лучшем случае, — приказала мадам графиня, — только сакэ, суши, банзай и харакири. А все остальное тебе неизвестно.

— Даже камикадзе? — спросила наивная горничная.

— Камикадзе — это грузинская фамилия, — строго сказала Анна.

Темнокожую девушку на всякий случай отправили в ванную, а все остальные расселись с двух сторон длинного стола. Японцы сели с одной, Аня с другой. Миррей с блокнотиком в руках присела за спиной госпожи графини.

— Давайте посмотрим на вещи трезво…, — начал Председатель Наблюдательного Совета Корпорации.

— Ага, Вы будете на мои деньги сакэ пить, а я смотреть на вещи трезво! — возмутилась Анна и поразилась своему хамству: «Где я этого нахваталась — не иначе как Виолетта с Борисом научили».

И тут же улыбнулась в сторону ванной:

— Как Вам понравился Амстердам?

Большой японский начальник насупился и произнес что-то очень грозное.

— Северная Венеция, — перевел его помощник.

После чего тоже попытался улыбнуться, видимо, его заставляли переводить круглосуточно, особенно ночью.

Председатель Наблюдательного Совета снова что-то выкрикнул, а переводчик перевел шепотом:

— Господин говорит, что можно найти разумный компромисс: Корпорация рассчитается с Вами полностью валютными векселями Финансово-Энергетического Союза России, авалированными российским правительством. Вы сможете продать их на рынке с некоторым дисконтом или предъявить к оплате в указанный на них срок погашения.

— Они и сейчас стоят меньше одного процента от номинала, — рассмеялась Анна, вспомнив аферу своего бывшего возлюбленного.

Хорошо, что Филипп делился с ней своими планами на хорошую жизнь.

Переводчик донес до начальства мнение госпожи графини о истинной стоимости акций, после чего Господин Председатель Наблюдательного Совета что-то сказал гневно.

Миррей чиркнула в блокноте и показала Анне. В блокноте было написано: «Он сказал, что они купили их за семь».

— Мы эти векселя взяли за девяносто процентов от номинала.

— Значит, вас надули, — не стала спорить графиня Монте Карло.

Японцы приуныли и замолчали. Тогда Анна спросила:

— А что Господин Председатель делал в Северной Венеции?

— Господин Председатель, — объяснил переводчик, — ездил туда по очень важным делам. Господин Председатель — один из крупнейших в мире коллекционеров драгоценных камней. Он в Амстердаме заказал обработку уникального розового алмаза весом пятнадцать каратов.

Аня посмотрела на лак своих ногтей, поиграла пальчиками, а потом вроде как вспомнила:

— Миррей, будьте добры: не сочтите за труд — сходите в мою спальную комнату. Там где-то под кроватью валяется моя беленькая сумочка. Принесите ее сюда.

Все, наверное, подумали, что графиня хочет покрасить ногти. Японцы переглянулись — странные, дескать, переговоры.

Аня взяла принесенную ей сумочку, открыла, залезла рукой во внутренний карманчик, пошуровала там, а потом достала что-то в кулаке.

— Вот, — сказала она, выкладывая перед японцем горсть светящихся голубым светом алмазов, — завалялись у меня случайно. Там, кстати, еще остались.

В подтверждение своих слов Анна начала вынимать из карманчика еще. Камушек, еще два, снова камушек.

А Председатель Наблюдательного Совета вдруг перестал быть японцем, потому что широко раскрыл глаза.

— Откуда? — прошептал он по-английски, не в силах оторвать взгляд от столешницы.

— По случаю приобрела, — махнула рукой Анна, — хочу себе гарнитурчик заказать: сережки, перстенечек, колье, брошку, может быть. Но все времени нет: то с «Шератоном» приходится разбираться, то с вами, а у меня и в Италии дел по горло.

— А, а, а, — попытался что-то сказать господин председатель какого-то там совета.

Но потом промолчал и проглотил слюну.

— Ик!

— Сколько Вы хотите за все? — перевел его помощник.

Аня снова посмотрела на свои ногти.

— Да мы еще с Вашим долгом не разобрались. Когда заплатите его, я, пожалуй, продам любые тридцать семь камней из этих сорока девяти за пятнадцать миллионов долларов. Так что гасите задолженности, платите деньги и выбирайте.