Игорь Рыбинский - Графиня Монте Карло

— У меня есть и миллион, и два, и двадцать, — усмехнулся Шарманщиков, — и сколько Вам надо, тоже есть. Если дело стоящее — я дам сколько нужно. Зачем опускать казино?

Но ему объяснили, что лишние деньги никогда не помешают. Потом, операцию они готовили больше года, обучали персонал.

— Наш крупье может положить шарик в любую ячейку, — объяснил Андреу, — практически с первого раза.

— Ага, — вздохнул дядя Костя, — а теоретически он может промахнуться. Значит, рискую все-таки я.

Ван Хенессен смотрел на Тепеша. Тепеш на Ван Хенессена. И оба друг друга ненавидели, но русского еще больше. А другого варианта не было. Страх сильнее правды, но сил удерживать в себе правду не оставалось — все выкачало желание разбогатеть.

— Ну хорошо, — вздохнул Ван Хенессен, — я скажу: у нас есть товар стоимостью четырнадцать миллионов баксов, но он засвечен. Один человек его реализует, но он просит предоплату в один миллион, в качестве гарантии того, что его не надуют потом.

— Камни, что ли? — зевнул Шарманщиков.

Аня так и перевела, только зевать не стала. Тепеш вздрогнул, а Ван Хенессен остался спокоен.

— Да, — ответил он, — алмазы. Очень чистые и голубые. Из Бразилии. «Де Бирс» купила их, но самолет, который вез необработанные камни, упал в Атлантический океан. Все думают, что в океан, но на самом деле самолет дотянул до берега Скелетов. Аэроплан врезался в землю, и останки его разнесло на милю. Сгорело все: обшивка, кресла пассажиров и экипажа, багаж — все, кроме дорожного сейфа. Я находился неподалеку, как раз застрелил розового фламинго и жарил жесткое мясо на углях костра, страшно хотелось пить, вода, которую я набрал в каком-то озере, была солончаковой, и от нее разъедало горло и все внутренности. И вдруг взрыв. Это было в двух милях от меня, просто вспышка пламени и тишина. Я доехал туда, увидел то, что осталось от самолета, побродил вокруг и нашел сейф. Маленький дорожный сейф. Я сразу догадался, что внутри: деньги так не перевозят. Схватил его, кинул в свой «вранглер» и погнал на север, хотя мне нужно было в Людериц. Через пару часов, когда уже свалился вечер, прилетели военные вертолеты, они барражировали совсем низко, но сумрак укрыл меня. До Уолфиш-Бея я не добрался совсем немного: в баке кончился бензин. Пришлось тащить сейф миль десять, а потом зарыть его. Когда выполз на трассу, не мог ни стоять, ни кричать. С десяток машин проскочило мимо, а потом рядом остановился древний грузовичок, за рулем которого был черный — свази. Он дал мне воды и привез к себе домой. Богатый дом, сделанный из морского сорокафутового контейнера, где он жил с тремя женами. Ночью сопели во сне дети, хозяин занимался с женами любовью, а меня трясло как в лихорадке, а вдруг кто-нибудь откопает мой клад. Ко мне подползла младшая жена хозяина, от нее пахло мякотью тыквы и какими-то специями, губы были липкими от пчелиных сот, и личинки пчел были на щеках — видимо, она ночью стащила угощенье старшей жены.

— Что ты хочешь? — спросила девчонка, прижимаясь ко мне телом.

— Бензина, — ответил я.

Утром мы заправили две канистры и поехали туда, куда я показывал путь. Африканец догадался, что я заныкал камни, и сказал сразу, что половина его. Прибыли на место, и я сказал: «Копай здесь». Он достал сейф и стал радоваться, хотя не знал что внутри. Не знал, как и я. Первым выстрелом я уложил его. Пуля попала в шею. Он поднялся и смотрел на меня удивленно залитыми кровью глазами. Я выпустил пол-обоймы, руки тряслись от жадности, я промахнулся три раза. Он упал на сейф и захрипел: зачем? Тогда я выстрелил ему в ухо. Доехал на его машине до своего «вранглера», заправил бак и помчался к его дому. Возле контейнера сидели две женщины и смеялись, глядя, как я подхожу. Я застрелил обеих в упор. В контейнере было двое детей: убил их с одного выстрела каждого. Вышел наружу и увидел девчонку лет четырнадцати. Она была красива и почти светлокожа. Наверное, с ней я занимался ночью любовью.

Девчонка растерялась, почесала живот и сказала:

— Сакубона [4] Сакубона (по-зулусски) — здравствуйте. .

Я, подходя к ней, подумал: «Откуда здесь зулуска?» и выстрелил ей в голову.

Она упала, а я, приставив пистолет к ее груди, выстрелил два раза.

Сейф я вскрыл только в Свакомунде. Внутри лежало сорок девять необработанных голубых алмазов общим весом ровно двести граммов, то есть тысяча каратов.

Не помню, как добрался до Виндхука [5] Виндхук — столица Намибии. , потом очнулся в Амстердаме. За пазухой была шикарная жизнь, камни грели душу, а в кармане лежали последние четыреста долларов. Но я нашел ювелира, который взялся обработать камни. Он сказал мне, что «Де Бирс» оценила их в четырнадцать миллионов, он сам огранит их, но камни невозможно продать. Однако он вставит их в изделия. Возьмет за работу аванс миллион долларов, а потом продаст изделия за пятьдесят миллионов, но мне отдаст только четырнадцать. И вот почти год я ищу этот несчастный миллион, приехал сюда и встретил старого знакомого.