Алексей Винокуров - Темные вершины [litres]

– А хочешь, подкину тебя прямо до дома – только адрес скажи, – неожиданно предложил ему дальнобойщик, и глаза его сверкнули в подступающей тьме желтым, то ли от фар встречной машины, то ли сами по себе, от неизвестных причин.

– Нет-нет, благодарю, – отказался Буш, который все уже обдумал и прикинул: и отлучки Беспалого, и вдохновенный тон его, когда говорил об Ордене. Счастье еще, что он не все знает. Если бы Колька понял, кого везет, страшно подумать, куда бы в таком случае можно было доехать…

И, пожав руку водителю, спрыгнул на ночную, схваченную ледяной окалиной дорогу.

– Дело хозяйское, – пробурчал Колька, вроде как обидевшись.

А если даже и так – какое ему, Бушу, в конце концов, дело, ему бы побыстрее исчезнуть отсюда, из голой этой пустыни, спрятаться за жильем, прислониться к крепкой стене, сполоснуться в горячем душе, передохнуть, сменить рубашку. Не думал, никогда не думал он, что так страшна и тягостна доля беглеца, а ведь все еще только начиналось, и сколько впереди будет у него таких дней, таких ночей, а то и хуже, гораздо хуже…

Он пошел по обочине прямо к городским огням, пошел, не оборачиваясь, не видел, как Колька, ловко управляясь тремя пальцами, набрал на мобильнике чей-то номер, заговорил в телефон, грея дыханием окоченевшую мембрану.

Если бы спустя минуту Буш оглянулся бы на грузовик, то был бы очень удивлен. Фура, вместо того чтобы ехать дальше, сделала широкий трудный разворот на дороге и, тяжко выдохнув мотором, покатила в обратную сторону. Но этого ничего не видел Буш.

Может быть, и хорошо, что не видел…

Леча был Кутаев – то есть орел, рожденный в Рамадан.

Именно так переводились его имя и фамилия, если поставить их рядом и начать перекладывать с чеченского на остальные. Можно даже сказать, что был он не простой орел, а орел в квадрате – ну это для тех, кто математику знает. Для тех же, кто не пошел путем учености слишком далеко, был он просто замиренный нохча. Для совсем простых людей – чучмек и бандит, и для всех перечисленных без исключения – лейтенант федеральной службы хранителей.

Не все поверят, конечно, да всем и не надо, но дома у Лечи лежала форма с тремя звездочками на погонах. Даже две формы: повседневная, черная, на всякий случай жизни, и парадная синяя – покрасоваться перед присевшим от страха обывателем. Еще у Лечи были красной кожи удостоверение, пистолет, фуражка и казенные ботинки сорокового размера, две пары. Но главным было то, что сидел он сейчас за рулем служебной «Газели», замаскированной под перевозки грузов мелкого и среднего назначения. Справа, вдавившись в сиденье тяжелым телом, сверлил темноту взглядом непосредственный его начальник Сорокапут Егор Егорович – потомственный русак и капитан хранителей. Ждали опасного преступника, Максима Буша, без пяти минут террориста, сбежавшего из дворца с важными государственными тайнами в кармане. Именно поэтому сверлил сейчас темноту Сорокапут, стерег, вдруг нарисуется Буш возле собственного дома: преступник ведь дурак, всегда норовит на место преступления. А где главное преступление всякого разбойника? Конечно, там, где, маскируясь, живет он день за днем среди людей, бременит собой землю и отягощает правоохранительные органы.

Леча скосился на начальника, усмехнулся про себя: ночь уже упала на землю, сырая, городская, тягучая, сверли не сверли, ничего не высверлишь. Обшарпанные подслеповатые фонари – по одному на каждый дом – ничего не освещали, только сетчатку пятнали, оставляя на ней фиолетовые следы, тусклые, липкие, не проморгаться. Но капитан все равно смотрел, исполнял службу, показывал пример молодому подчиненному.

Хотя, между нами, еще вопрос, кто тут молодой и кому пример показывать. По возрасту старшим был все-таки он, Леча. Это ему месяц назад стукнуло двадцать семь лет, а капитану – всего двадцать шесть. Так что сами делайте вывод, граждане, если сильны в точной науке математике.

Нет, Леча не спорит, по званию капитан старше лейтенанта, зачем ему врать. Но кто же смотрит на звание и с каких пор? Человека судят по годам, по жизненному опыту, а не по звездочкам на погонах. Звездочки нацепить несложно, а спроси капитана, как подковать коня, как закалить сталь, как в горах на рассвете под росой отличить целебную траву от ядовитой? Ничего этого он не знает и, хуже того, знать не хочет – а как без этого жить человеку? Скажут, конечно, что городские живут и в ус не дуют, не нужна им ни росная трава, ни добрый конь. Но если завтра накроет человечество бомба, отключится интернет, вырубится электричество, а воду из крана всю выпьют нехорошие люди, куда побежит городской? В горы побежит, в лес, к реке – там жизни искать, воды искать, пропитания и спасения.