Борис Кудряков - Ладья тёмных странствий. Избранная проза

Алоэедаха, псиорка с фингалом тёть Феня прошквакала: «Онь ли не ли неонь, а похож вроде ёнь. Так что придется звиняться пырет халлюктифом, иль напишем казу, чтоб лишили тебя-сси прафиски. Ват так!»

Тётенька эта любила мумозить в потьмах в гундосатый пуздец: хлюм, хрюм, плюм: яйчишко продашь, рюшечек купишь. Купишь рюшечек, на нитке быстрой приколешь, ввечеру на посиделках сказать последнее прости и тихое ура. Пятьдесятшесть год. Полввроде женский. Внимание завышено к мелочам. Эмоциональный фон радужный с кратковременнным переходом в ярость. Движения суетливые. В беседе склоняет тему к «продуктам». Может продолжительно перечислять «недостатки в торговле». Любит «правду в глаза». Иногда манерно-мечтательна. При осмотре не исключен факт «беличьего глаза». Любит корчить из себя дурочку.

«А давайте заставим-ка съесть его это», – предложил Рапсулин. Но тут в кухню влетела скромная шаровая молния, и казус истлел.

Бабосов твёрдо приверженнел к целевому подходу в состязательности с другими лопасовщиками Техмонтажа. На утро кефир и один пирожок. На обед два кейфира (кайф, Ира) и два пиро-ого пирожка… В ужин съедать очень мочь аппельсинический син и головку от старогренландского сыра, заедая салатом «Каменная головка». Бабос блюл здоровье, не пил, скареден был, много не умствовал, выходя в темпы роста венчать результаты весомо.

В досужие дни выходнусили с Фарампзатычек в предпарковье. Малясали вёслами солнечь озерковую блясинь. Фуртыжили млато. Парусили задо. Счастливела баловнями ужимь зацуев. Том-потом шевелили плечами под гладкою кожей, розанов лепест замариненный, остро.

Над простором роднейским летела гармонь: шуета, подзазуха. Слишком юные годы – безгубые годы. Вьюнастасила вржачь подчащобья, ни бабец, ни мужец не просаживать дут в корне тут, а идут заколобисто, чаном по чину игрульно.

Так шли уютные годы. Счастливая жизнь лускала на завалинке семечки.

Бабосов нажал кнопку токарно-винтильного станка Т.В.С. Ладонью руки левой по левой щеке размазал слепня. Мотор станка остановил свой полезный бег. Остановил своё полезное движение, перестал ходить, умалил плаванье силы до нет. Замер мотор. Т.В.С. стоял на берегу горной реки. На речке берега горной стоял С.В.Т.

Станок винтильно-токарный марки отменной модели достославной, настолько надёжный станок, что даже с орлом горным не мог он, то есть даже горно-ущельный орел, орлан, воспетый птиц, сильный орлаша, Орлуша, или как бы я отметил – Рлашаня, – не мог этот птиц сравниться со станом марки МОР 14.542НВХЗ, изготовленным, ном, ной, ай, на предприимчивом предприятии имени фамилии отчества. Станок был выносливее и даже пустынного верблюда, ибо… но я потерял мысль при мысли, что незачем доказывать доказуемое. А приори. Ибо приори А.

Т.С.В., или, как говорили его создатели – В.Т.С.С., винтильно-токарный станок славный, стоял на берегу достаточно горной речки, имеющей наклон падающей здесь энергетической плоскости 62 и три десятых градуса запятая ширину 32 метра утром, к полудню 31,72 м, а к полуночи 33,1 м, – по данным И.С.О. наибольшая ширина достигла 34,2 в 1963 году. Итак, даже известна глубина оной речки в месте, напротив станка, стоящего фасом к ней, а профилем к станочнику, или как его числили в кадротделе – специалист глубинно-шуговальных реконструкций, занятых протяжением динамического рельефа усложненноого допуска ХЦ. Иногда и ИА.

Глубина речки от 4 до 6 метров. Если болели у рабочего зубы – глубина была 6 метров ровно, если нет, то зубы не болели, и глубина была ровно 4 метра, если да. Вот на каком месте стоял станок и стоял у него, вместе, близко к нему, около труженик Барбосов, производящий полезную вещедеталь индекса У172 по списку ОЛ 64 с грифом ни для кого. А вокруг шумели леса и поля, травы, нивы, пашни и луга. Всё шумело вокруг, потому что так было надо созиданию и его предвкушению. Точнее сказать: созидающему предвкушению. Данность неизбежности которого отнять у вокруг нельзя немочь никак!

Но это лишь сначала. Ибо, – а мы очень любим это слово, – мы ясно понимаем задачу созидающего предвкушения. Вкусного предсоздания. Предвкушающего созидания для ибо, которое всегда со мной, сказал орланя, усаживаясь на плечо станочника, ковырнув своей царапкой титано-никельную стружку, этакий Всёнипочёмптиц, этакий Всёпонимака.

После двухмесячных туманов и ливней второй или третий день ясно. С тополей ветер срывает пух, и метель при солнце и зелени гуляет по городу, забивается в нос, рот, квартиры, урны. Что это? Праздник или траур?