Якуб Малецкий - Дрожь

Милка сложила губы в трубочку.

– Пап?

– Мм?

– Когда вы с мамой были маленькие, то были не такие, как я, а гладкие, правда?

Бронислав открыл глаза и криво улыбнулся. Некоторое время молчал. Неторопливо закрыл книгу, заложив страницу пальцем. Наклонился к кровати.

– Да, доченька, но это ничего не значит. Видишь ли, я, например, был жутко уродливый.

Милка засмеялась и прикрыла лицо одеялом, потом быстро высунула голову и спросила:

– Как это жутко уродливый?

– А вот так. И твоей бабушке приходилось вешать мне на шею колбасу, чтоб хотя бы собакам хотелось со мной играть.

– Правда?

– Правда. А видишь, какой я теперь красивый?

Снова хихиканье и шмыг под одеяло.

– Спи давай, – сказал Бронислав, выпрямляясь, и шикнул, массируя крестец. – Завтра почитаем дальше.

За дверью он остановился и прислонился к стене. Дышал медленно, сжимая и разжимая свободную руку. Потом пошел спать, и ему снилось, что он гибнет в огне.

В десять лет Милка впервые влюбилась до смерти. Объектом ее воздыханий стал почтальон. Он был в четыре раза старше, носил усы и очень большую сумку. Хорошо одевался, ездил на велосипеде.

Милка сама принимала у него письма. Обычно мама стояла у нее за спиной. Милка в этот момент смотрела на свои лапти или на ботинки почтальона. Не могла произнести ни слова. Сжимала конверт в руках и убегала в дом.

Когда оказалось, что у почтальона есть жена, да к тому же еще ребенок, она решила, что больше не любит его, и через неделю увлеклась одноклассником Вальдеком, который, по слухам, плавал лучше других мальчиков в школе.

В конце мая весь класс после уроков пошел к реке. Вальдек нырнул рыбкой, и она подумала, что, если бы он только захотел, вышла бы за него замуж.

Остальные второпях раздевались. Каждую секунду разносился плеск и визги обрызганных девочек. Намокшие головы исчезали под водой и выныривали на поверхность. Рыжий Манек прикидывался утопленником. Милка подошла к берегу и попробовала воду ногами. Холодная. Крики стихли, плеск тоже вдруг прекратился. Она подняла голову. Все смотрели.

– Ну что? – сказала она, пожимая плечами.

Отошла назад и присела на корточки в поисках одежды. Шлепнулась на землю. Никто не смеялся, а она мечтала, чтобы они смеялись, чтобы сделали хоть что-нибудь.

Бегом вернулась домой и больше никогда не ходила с друзьями и подругами на реку. Она была влюблена в Вальдека еще примерно месяц, но потом разлюбила, а его место уже после каникул занял новый учитель математики, выглядевший так, как, вероятно, выглядел Томек Вильмовский из книжки про страну кенгуру. Вслед за учителем настал черед голубоглазого мальчика на год старше ее, однако вскоре выяснилось, что тот ужасно нелюдимый.

Бывали периоды, когда Милка влюблялась в среднем раз в месяц, поэтому постепенно исчерпала почти все варианты. Она никогда не ждала взаимности, а если бы так случилось, наверняка была бы разочарована. Ей нравилась любовь сама по себе, ей было хорошо наедине с этим чувством. Тем не менее иногда она задумывалась, почему еще никто не влюбился в нее. Спросив маму, услышала в ответ: всему свое время.

Когда ей было четырнадцать, одноклассник Ромек во всеуслышание заявил на перемене, что никакого Бога нет. Ромек вообще много знал, например, как сделать петарду из селитры или как плюнуть в потолок, чтобы на следующий день на нем оставалась засохшая сопля, поэтому Милка ему поверила. И все же продолжала каждое воскресенье молиться о гладкой коже – так, на всякий случай.

В семнадцать лет она впервые целовалась с парнем. На ней было новое платье, привезенное из Лодзи, а он был немного пьяный. Познакомились они за два месяца до этого на автовокзале.

Стояли у виадука, рядом поблескивал красный бак мотоцикла. Парня звали Михал, от него несло сигаретами. Он крепко прижимал ее к себе. Потом они поболтали, в основном ни о чем, а Милка велела пообещать, что он приедет еще. Договорились встретиться в субботу.

Михал не приехал ни в субботу, ни в какой другой день. Через пару недель она увидела его на остановке. Стоял с приятелем и прятал от нее глаза. Больше они никогда не разговаривали.

По мере взросления она все больше училась. Читала учебники для старших классов. Обычные книги не очень жаловала. Любила математику, а еще больше физику. Ей нравилось, когда все можно было предугадать. У уравнения всегда один результат. На законы физики можно полагаться. Формула для вычисления объема конуса никогда не меняется.