Олег Валуйский - Кот Федот. Книга первая [litres]

Взяв из рук Лены свой телефон – Лена вернула его молча, с несколько виноватым видом, – Света почти сразу перестала вслушиваться в возобновившуюся беседу. Ей было нестерпимо стыдно за то, что она ничего не ответила на сказанные о Федоте обидные слова. Не о ком-то там – а о Федоте, ставшем едва ли не единственным лучиком света в её до недавних пор напрочь бестолковой жизни. Как же она могла повести себя так непростительно малодушно?

– …Я как раз подписалась на одну женщину, – не умолкала между тем увлечённая разговором Надя, – сейчас покажу. Такие классные вещи для малюток вяжет! – Она взяла со стола телефон и начала водить пальцем по экрану. – Вот, смотри, какая прелесть! Бодики, комбинезончики…

– Ну-ка, ну-ка! – Оксана с благосклонной улыбкой подалась вперёд.

Света вскользь глянула на неё и тут же снова отвела глаза. Нет, всё же не было ничего удивительного в том, что она позволяла Оксане так с собой обращаться. Слишком уж та её превосходила. Слишком . И абсолютно во всём.

Великолепное белое в обтяжку платье, прекрасный макияж, ухоженные, оформленные в красивое каре волосы – и старенькие джинсы, растянутый свитер, чуть накрашенные ресницы, торчащий на затылке тускло-соломенный пучок…

Величественная осанка, уверенность в каждом движении, хоть и не модельная, но вполне стройная фигура – и ссутуленная спина, вечно опущенный взгляд и уже вконец заплывшие бока…

Сделавшая блестящую карьеру сотрудница центрального офиса крупной федеральной компании, получающая более чем достойную зарплату, – и третьесортная бухгалтерша, которая за копейки перебирает пыльные бумажки…

Всегда добивающаяся своего куколка, уже почти окольцевавшая молодого, перспективного управленца, – и невзрачная дурнушка, за неделю до свадьбы застукавшая жениха с куда более аппетитной, чем она сама, особью женского пола…

Именно поэтому Оксана чувствовала за собой полное право смотреть на таких, как Света, сверху вниз. И по этой же причине сама Света в глубине души это право за ней полностью признавала.

Девушка вздрогнула и обвела оживлённо болтающих приятельниц растерянным взглядом.

– …И, представляешь, теперь её бывшая хозяйка хочет с ней судиться! – возмущалась Надя. – Типа из-за того, что та увела всех её клиентов, когда ушла из салона.

– Да это бред какой-то. Ничего она не отсудит! – уверенно сказала Оксана.

Уловив последние пару фраз, Света поняла, что потеряла нить разговора уже окончательно. Зато всё её тело буквально чесалось от непреодолимого желания сбежать отсюда и остаться наедине с собой.

– Ну всё, девочки, мне пора, – сипло выговорила она, поднимаясь из-за стола. – Оксана, удачи. Прилетай ещё в нашу деревеньку.

– Так быстро уходишь? – вскинула глаза та и недовольно нахмурилась: – Посиди ещё, завтра выходной ведь!

– Лена, Надя, пока, – попрощалась с подругами Света, не удостоив Оксану ответом. – Спишемся.

Она сняла с вешалки пуховик и рюкзак и быстрым шагом направилась к кассе – оплатить свой кофе и так и не доеденный чизкейк.

Выскочив из торгового центра на улицу, Света жадно вдохнула свежий морозный воздух и на несколько мгновений остановилась в замешательстве. Ей ужасно хотелось как можно скорее оказаться дома и прижать к себе мурлычущего Федота; однако она чувствовала, что вот-вот должна была уяснить для себя что-то очень и очень важное. То, что могло дать ответы на многие её вопросы, в том числе и на те, которые она не решалась себе задать. И поэтому, надев капюшон, Света медленно зашагала по освещённой фонарями Карла Маркса в сторону Амура – туда, где недавно отгорел ранний, холодно-багряный осенний закат.

Поначалу её разум лихорадочно метался от одной мысли к другой, будто упрямо сопротивляясь так долго откладываемой встрече с неизбежным. Но затем, убаюканный монотонностью размеренных шагов, мало-помалу успокоился, притих… И вот тут Света наконец поняла, что за неведомая саднящая беспокойность томилась на задворках её сознания вот уже которую неделю подряд.

Оказалось, всё было просто. Она больше не хотела изо дня в день делать то, за что ей было перед собой стыдно. Она хотела исправно совершать такие поступки, которыми могла бы гордиться.

Она больше не хотела прятаться где-нибудь в тихом, тёмном углу, надеясь, что все сложности и невзгоды будут обходить её стороной. Она хотела решительно и безбоязненно их встречать.

Она больше не хотела униженно молчать, пока кто-то оскорблял её или тех, кто ей дорог. Она хотела уметь давать отпор любому, кто вдруг посчитает, что может безнаказанно мешать её с грязью.