Сергей Авилов - В.Н.Л. (Вера. Надежда. Любовь)

– Да… Да… – мне не терпелось разорвать обёртку, но не мог же я сделать это прямо в кабинете.

Я подхватил две связки книг. Удивился их весу. Верёвки, которыми были обвязаны стопки, резали пальцы.

– Ну приедете ещё раз, – улыбнулся Югин и погладил свою аккуратную бородку.

Я вышел во двор. Поискал глазами скамейку и, не найдя её, сгибаясь под ношей, пошёл на остановку.

Сел. Надорвал немного шершавую бумагу и трясущимися руками вытащил верхнюю книгу.

«Сергей Степнов. Обычные встречи» – прочёл я на обложке. Во всю обложку разросся непонятный куст на фоне уходящей куда-то дороги…

Я начал листать. Страницы приятно хрустели. Открыв книгу в конце, я прочёл оглавление. Все мои рассказы были на месте. Я удовлетворённо вернулся к первой странице и начал читать!

Редактура книги была явно небезупречна. Вплоть до того, что вместе с ошибками грамматическими я заметил несколько вольностей, которые позволил себе редактор. Так, в одном месте слово «бухта», используемое мной для обозначения корабельной верёвки, вызвало у редактора другие ассоциации. Ведь в другом значении бухта – ещё и гавань! Вот и вылезло: вместо «я привязал катер надёжной бухтой» стояло «я привязал катер в надёжной бухте». Погорячилась с бухты-барахты!

За книгами я ездил два раза. Хорошо, что «Светозар» тоже находился на Васильевском острове. Потом, обессиленный ношей, сидел возле дома, листая книгу ещё и ещё раз.

Странное дело – какого-то трепета я не испытывал. Подсознательно понимая, что за деньги можно напечатать всё что угодно – от поваренной книги до справочника психопата.

Но ведь Югин похвалил меня! И мою книгу можно будет разыскать теперь в библиотеке!

Миша отреагировал на подаренную книгу сдержанно:

– Ну почитаю! Пиво будешь? И с тебя простава… – он хитро указал глазами на стоящие в углу кухни стопки.

Вечером я всё же набрал тот самый номер. К счастью, сразу попал на Артёма.

– О, нашёлся, писатель… Ты куда пропал? Мне Олька говорила, что ты заходил?

«Больше тебе Олька ничего не говорила?» – подумал я.

– Артём, книга у меня.

– Ну я тебя поздравляю! Нам надо встретиться…

– Давай, – подтвердил я.

– Ты не понял, писатель! Это очень важно. Плохо, что книга уже у тебя…

– Чем? – испугался я.

– Потом, писатель, не по телефону! Завтра в пять, как тогда, у крепости…

– Ну ладно. Артём опоздал. Я было подумал, что я что-то напутал. Потом увидел его – в лёгкой сетчатой футболке и ярко-синей джинсе.

– Извини, писатель, за опоздание! – он был возбуждён.

Я протянул ему книгу. Он повертел её в руках, не открывая.

– Да, Серёжа… Нас с тобой жестоко накололи!

– В смысле? – не понял я.

– Знаешь, сколько стоит эта книга?

– Ну знаю, конечно! Дели сумму на двести!

– Ага! А не хочешь – на пятьдесят!

– Ну, пятьдесят-то только моих, остальное – в библиотеки… – во мне вдруг шевельнулись сомнения.

– Ты договор подписывал?

– Да ничего я не подписывал.

– Молодец! А оставшиеся книги видел?

– Югин сказал, что они на складе…

– А склад где? – плохо ухмыльнулся он. – У него на бороде? Слушай сюда. Никаких книг нет. И не будет. Андрюша кинул тебя, как телёнка! Я тут, пока ты неизвестно где шлялся, навёл справки! Если тебе от этого легче – он кинул не одного тебя.

– А… где… – спросил я. – Где ты навёл эти справки?

– Я же журналист, а не слесарь…

Мир опять, как и в последнюю встречу с Олей, рухнул куда-то под ноги. На спине выступил пот. Телёнком я ощущал себя впервые. На моей шее болтался невидимый, но ощутимый колокольчик!

– И что же делать? – глупо спросил я.

– Это я готов с тобой обсудить! В конце концов, это я подкинул тебе этого «грейта» с мелкоуголовными замашками.

Артёма за рулём я увидел впервые. Он подкатил, как договаривались, к пяти. Из открытого окна небрежно свисала рука с сигаретой.

– Садись! – приказал он мне. Я распахнул дверцу. Едва уместился на сиденье рядом с водителем.

– Тесно? – спросил Артём, трогаясь. Не дожидаясь ответа, дёрнул рычажок справа от себя, и кресло поехало назад.

– Ольке места хватает, – полоснул он меня по живому. Я опять промолчал.

– Слушай, а если он не сядет? Если испугается?

– Кто? Югин? – Артём лихо выворачивал с набережной. – Сядет! Сядет, как миленький. Я же его приглашу, а не ты… Будь проще, писатель. На вон, глотни…

Он потянулся к бардачку, и едва ли не на колени мне из бардачка выскочила плоская бутылка.