Анастасия Писарева - О чем молчит Биг-Бен

Это последний обед, когда мы все еще пытаемся сохранять подобие дружеского общения.

А потом возвращается Тереза. Первые дни я напряженно молчу, исподтишка поглядывая на нее. До нас доходят слухи, что Стив вызвал ее на встречу и сказал: «Команда работает как часы, все наладилось. От тебя пока ничего не требуется. Просто посмотри пока, понаблюдай». Вроде она очень обиделась. Тем не менее она снова в офисе, и всё тихо, хотя она и смеется привычно на весь этаж.

Мы ничего не обсуждаем с ней, ни круглый стол, ни мои оценки. Как будто не было ничего этого. Я вежливо интересуюсь, как она съездила, она рассказывает минут пять про свои путешествия, а потом я объясняю ей, что мы проделали с Диной, как упростили процесс. Она внимательно слушает, кивает, говорит, что это здорово, что мы сделали большую и важную работу для команды.

Все спокойно, я глубоко дышу, в основном помалкиваю и понимаю: нет у меня никаких проблем с Терезой. Нет, и все.

— Скоро Ксавье от нас уйдет…

— Скоро Ксавье от нас уйдет?

— Подробности станут известны в свое время. Уже сейчас необходимо найти ему замену.

Как всегда, никто не собирается ничего объявлять официально. Информация просачивается по крупицам, не пойми откуда. Младшие менеджеры рассказывают старшим, что те должны делать. Марк ни с того ни с сего согласовывает ключевые решения с Рикой, и она вдруг становится носителем особого знания, минуя Терезу, Кейтлин, меня и вообще всех остальных. Менеджеры, как пресловутый муж в разваливающейся семье, обо всем узнают последними.

Не помню, кто рассказывает мне про Ксавье. Может, Тереза или Рика. На еженедельной встрече Стив об этом говорит как о чем-то само собой разумеющемся: «Как вы уже знаете, Ксавье уходит от нас в другой отдел…» «Как вы знаете» — конечно же! Никто не удосужился никому ничего сообщить.

Но я и не удивляюсь — прошли времена, когда меня шокировала некомпетентность, игры, интриги и манипуляции. Неадекватные ожидания вели к диссонансу и страданиям. Стоило лишь понять, что наша «звездная команда» служила образцом не столько менеджмента, сколько антименеджмента, и привести свои ожидания в соответствие, как все сразу стало на свои места: легко ожидать очередной глупости и абсурда, а потом получить ее и вздохнуть удовлетворенно — вот это я понимаю, вот это уровень! Малейшие проявления разумности и адекватности, напротив, настораживали, приводили в недоумение: только не говорите, что вы опять по ходу пьесы поменяли сюжет! Но сюжет не менялся, нет. Это создавало успокаивающую предсказуемость абсурда. Я смирилась с ним, но была сама по себе, а наш мини-мир — сам по себе.

Если бы нам своевременно сказали, что Ксавье уходит, если бы подготовили его уход, если бы он полностью передал дела, если бы все было сделано четко и по порядку — я бы очень удивилась.

Вместо этого до момента его ухода я превращаюсь в новое воплощение полководца Катона, пророчествовавшего о том, что Карфаген должен быть разрушен.

— Есть ли у вас какие-то вопросы к Ксавье до того, как он покинет наш проект? — спрашивает Стив.

— Да! — говорю я, — пускай он обязательно напишет подробные заметки о своих договоренностях с клиентом, по всем темам, которые он вел.

— Конечно, он напишет, — говорит Стив спокойно, но с каждым разом я чувствую, что все больше и больше раздражаю его своей настойчивостью.

Ксавье смотрит на меня и улыбается, а я улыбаюсь ему. Как влюбленные, мы понимаем друг друга без слов. Я знаю, что никаких заметок не будет, а его забавляет мое донкихотство. Но я не оставляю надежды. Этот чертов Карфаген должен быть разрушен, когда-нибудь, где-нибудь, как-нибудь.

— Мы должны вытащить его мозг и изъять из него все, что необходимо для дальнейшей работы. Мы должны научиться получать от него информацию. Менеджеры должны выяснить у Ксавье все, что он знает! Вы должны ему задавать вопросы — не думайте, что он будет помнить все. Вы сами должны знать, о чем его спросить!

Это Тереза, она подводит завершающий штрих под встречу и наш с Ксавье обмен.

На общем собрании департамента обсуждается, как привести внутренние процессы к одному знаменателю. Кроме нас, в департаменте еще пять отделов, и каждый по-своему сумасшедший, но наш все равно не переплюнуть. На нас смотрят, как будто мы в карантине — непонятно, чего ожидать, вдруг заразные, вдруг бросимся? У каждого отдела свои стандарты и правила. Из нашего же лепили образец…

Стив рассказывает, чего мы достигли в деле стандартизации в отделе: вот это у нас есть, и то, и новые единые инструкции и рекомендации… Со стороны может показаться, что проделана огромная работа. Я не выдерживаю, говорю со всей наработанной за эти месяцы английской вежливостью, что, мол, как интересно, а где бы посмотреть эти чудесные документы, что решат наши проблемы, может, на внутренней сети где-то…