Наталья Осис - Солнечный берег Генуи. Русское счастье по-итальянски

Впрочем, и в этих дворцах-музеях изредка попадается что-нибудь неожиданное. Так, под самой крышей Палаццо Росси, в бывшем помещении для слуг, обнаружилась прелестная выставка старинного детского и женского белья, где, сидя на полу, мы несколько часов открывали и закрывали застекленные ящики бесчисленных комодов под неодобрительным взглядом древней смотрительницы-горбуньи. В другом дворце — Палаццо Турси — посмотрели во всех ракурсах на знаменитую скрипку Никколо Паганини, которую достают из ее хрустального гробика только раз в год — для сольного концерта победителя конкурса Паганини.

На карте я нашла еще и Дом Паганини, но уже на месте выяснила, что «Дом Паганини» в данном случае — просто фигура речи, как Дом Музыки, например. Здание, в котором жил в детстве со своими родителями Паганини, было сильно повреждено во время Второй мировой войны, и ныне существующий концертный зал под названием «Дом Паганини» — это очень удачно выбранная и не менее удачно реконструированная церковь в одном из самых красивых районов города. Выглядит этот Дом, правда, более чем аутентично. Если бы мне не дали при входе в руки буклет, я бы ни про какие реконструкции и реставрации и не подумала. Вот ведь парадокс: самые что ни на есть настоящие дворцы, приспособленные под музеи, изнутри кажутся мне не очень удачной декорацией, а из монастырских построек (на этом месте был монументальный комплекс монастыря Санта Мария делле Грацие) получился настоящий дом великого скрипача, храм музыки, оплот гения, в котором даже горластые туристы-американцы как-то съеживаются, начинают ходить на цыпочках и говорить шепотом.

Не знаю только, к какой категории можно отнести главный аттракцион для туристов под названием Дом Христофора Колумба. По поводу дома, в котором жила семья великого генуэзского первооткрывателя, до сих пор идут споры. Но для туристов выделили и сохранили как место паломничества изрядный кусок толстой старой стены и прилегающий к нему миниатюрный садик, окруженный изящной белой колоннадой. Днем туристы исправно фотографируются на фоне колоннады, а по ночам, пока туристы спят, юные и пока еще безвестные генуэзцы бренчат на гитарах, дуют пиво и забивают косячки.

Что-что, а осваивать имеющиеся пространства итальянцы умеют.

Дедушка Коля обклеивал наш старый дачный домик репродукциями шедевров мировой живописи. Репродукции наслаивались друг на друга, закрывая подписи, и большинство названий были нам неизвестны. Некоторые мы всё же идентифицировали: «Двери Тамерлана» (спросили), «Три царевны подземного царства» (видели в Третьяковке), «Грачи прилетели» (писали сочинение в школе), «Юдифь с головой Олоферна» (взрослые отказались отвечать на наши вопросы, пришлось выяснять в «Справочнике атеиста»). Но были и другие, которым названия мы придумывали сами: «Мишки в лесу» (Шишкин, «Утро в сосновом лесу»), «Девушка с гитарой» («Юноша с лютней» Караваджо), список довольно длинный; хороший, кстати, оказался способ заставить детей любить искусство.

Моей любимой была «Гордая Дама» — я восхищалась ее царственной осанкой и нежной улыбкой; кто она такая, я не знала, и в этом была особенная прелесть.

…Я не встречала ее ни в Эрмитаже, ни в Лувре, — и вдруг нашла ее здесь. Она оказалась генуэзской маркизой — из тех самых Бальби, что построили в Генуе целую улицу дворцов (теперь это музей, библиотека и сразу все гуманитарные факультеты Генуэзского университета).

Дворцы стоят плотно, один к одному, и при этом совершенно разные — в этом можно убедиться, заглянув в любой из них (по закону Университет публичен — то есть открыт для всех). Главное — правильно выбрать день, не дожидаясь выходных, когда все факультеты окажутся закрыты и университетские здания вместе со своими прелестными двориками, мраморными колоннами и арками будут надежно спрятаны от публики за мощными старинными дверями, рассчитанными на ночные атаки сарацинов.

Один из дворцов не стал Университетом — он был продан еще в 1824 году Карлу Феликсу Савойскому и, после того как династия Савойя возглавила объединенное Итальянское королевство, стал называться Палаццо Реале, то есть Королевский дворец.

Именно в нем я нашла мою любимую с детства Гордую Даму — портрет Катерины Бальби-Дураццо, написанный Ван Дейком. Кстати, именно эта работа Ван Дейка почти не фигурирует в мировых каталогах, а зря. Ван Дейк — молодой, полный энергии и желания покорять мир — очень хорош в свой генуэзский период.