Хэзер Уэббер - К югу от платана [litres]

Эти слова так напомнили мне Твайлу, что я невольно улыбнулась. Интересно, смогли бы они подружиться? Я этого не знала. И понимала, что никогда уже не узнаю.

Я передала Флору Джинни. Она взяла ее на руки, затем подняла глаза на меня, и я заметила, что в них сверкнули слезы.

– Она так похожа на тебя и Сару Грейс, когда вы были новорожденными. Эти волосы точно от Кэботов.

– У меня были такие же светлые волосы? – Я-то себя помнила только русой.

Она кивнула.

– А сейчас они у тебя того же цвета, что были у Мака. Ты так на него похожа, что порой мне было больно на тебя смотреть. Сразу всплывали тяжелые воспоминания.

Мне вспомнились все те случаи, когда она демонстративно от меня отворачивалась. Я-то думала: она так себя ведет из-за того, что я Бишоп. Но все оказалось куда сложнее. Я напоминала ей человека, которого она когда-то любила и потеряла.

– А теперь?

– Мне по-прежнему больно, но уже по другой причине. – Всхлипнув, она крепче прижала Флору к себе. – Этот пакетик для тебя. Ты говорила, что нашла в коробке с памятными вещами мою пуговицу и свою детскую шапочку. И мне захотелось тоже добавить в нее кое-что, если ты не против.

Охваченная любопытством, я открыла пакетик и вытащила из него плюшевого кролика, расшитого серебряными нитями, и вырезанную из дерева птичку – тело ее представляло собой три плоских колечка.

– Это прорезыватель, Мак сделал его для тебя вскоре после того, как узнал, что я беременна. А кролика примерно тогда же купила я сама – для твоей будущей детской.

В горле у меня застрял комок.

– И вы все это время их хранили?

– Конечно. Может, я и потеряла тебя, но уж точно не забыла. Блу, я хочу, чтоб ты знала: если бы я хоть на минуту могла представить, что ты моя, я бы забрала тебя. И ничто бы меня не остановило. Я знаю, у тебя было трудное детство, и мне горько думать о том, как ты мучилась, в то время как я была совсем рядом и… ни о чем не догадывалась.

Я жестом остановила ее.

– Единственное, о чем я жалею, – это о том, что мне так рано пришлось потерять своих близких. Пускай они были не идеальными. Зато они меня любили.

– Жаль, что мне не довелось узнать Бишопов получше, но нам с Маком приходилось скрывать наши отношения. Он тепло отзывался о родных, но для себя хотел лучшего будущего. И для своей собственной семьи тоже. В школе он не слишком хорошо учился – зато у него были другие таланты. Он умел резать по дереву, мог перебрать двигатель, разобрать тостер, починить его и собрать снова. И когда судья дал ему возможность избежать тюрьмы, он ухватился за этот шанс. Считал, что в армии многому сможет научиться и это после поможет ему устроиться в жизни. – Она покачала головой. – Если бы только он остался в Баттонвуде…

– Я по опыту знаю, что играть в игру «что, если…» не имеет смысла. Останься он тут, и мог бы оказаться в одной машине с Таем и Уэйдом в момент аварии.

Я подумала, что однажды, может, и расскажу ей, почему мои братья решили ограбить банк, но не сейчас. Пока я не готова была так откровенничать. Вместо этого я кивнула на диван.

– Садитесь, пожалуйста. Тяжело долго стоять с ребенком на руках.

Она села и вгляделась в разгладившееся во сне личико Флоры.

– Она хорошая девчушка?

– Лучше и быть не может. – Мне вдруг захотелось поскорее отобрать девочку, но я сдержалась.

– У нас с Сарой Грейс этим утром состоялся долгий разговор, – сказала Джинни.

– И как она?

– Злится.

Я кивнула.

– Думаю, у всех нас есть причины для злости.

– Да, это верно. Признаю, я совершала ошибки. Никто не идеален, хотя, Господь свидетель, я очень старалась стать такой. Думала, что я проклята, обречена до конца жизни быть несчастной, и все силы бросила на то, чтобы доказать, что это неправда. Что у Платана нет надо мной власти, и у меня все равно может быть идеальная семья.

Я хотела возразить, что идеальных семей не бывает, но потом вспомнила, что именно такой Пуговичное дерево видело нашу с Джинни и Маком семью. Я попыталась вообразить, как бы это могло быть, и не смогла.

– В погоне за совершенством я многим причинила боль. Из страха старалась заглушить в Саре Грейс фамильные черты Бишопов. А в итоге она лишь чувствовала себя неудачницей, разочарованием для меня, что совершенно не соответствует действительности. – Джинни нахмурилась. – И принимала решения, о которых впоследствии пожалела… – Она покачала головой. – Наверное, и Кибби поступила бы иначе, если бы так не боялась моего осуждения… Я не смогла убедить ее, что мне можно доверять, и наверное, никогда не прощу себя за это. Но, надеюсь, она когда-нибудь сможет меня простить. И тут мы переходим к Флоре.