Кон Джиён - Суровое испытание

Он не понял, что она имеет в виду, и Юри пояснила:

— Вчера Ёнду с ребятами всю ночь за вас переживали. Говорили, что вы даже можете сильно заболеть, и потому нам нужно еще лучше слушаться и учиться с большим усердием. Только вы, пожалуйста, не болейте! Они наказали мне, чтобы сегодня при встрече с вами я обязательно сказала вам это.

Договорив, она руками над головой изобразила большое сердце, но не на языке жестов, а как показывают обычные люди. Под влиянием импульса он порывисто взял ее на руки. Измотанная слушаниями на суде и постоянным недосыпом из-за болячки, она была легкой, как мотылек. Когда ее щупленькое тельце прижалось к нему, в его душе что-то дрогнуло. Он вдруг осознал, как сильно успел привязаться к этим детям.

Неужто жизнь — это и есть череда самообманов? Говорят же, у страха глаза велики. Когда на следующий день он пришел на работу, на удивление, особых перемен не заметил. Учитель Пак за соседним столом и Юн Чаэ окинули его враждебным взглядом, но так они вели себя и раньше.

— Ну и досталось тебе! Ты сильно не переживай. Вчера наши ребята ночь напролет строчили ответные комментарии и дали достойный отпор интернетным троллям, — подбодрили его учителя, что вместе с ним подписывали петицию.

А когда он открыл электронную почту, то оттуда вполне осязаемо, словно из настоящего почтового ящика, посыпался ворох писем, которые ребята сочиняли всю ночь.

На площади перед Муджинским окружным судом вновь собралась толпа: камеры нескольких телеканалов, журналисты, представители общественных организаций, прихожане церкви Великой Славы. Погода была лучше не бывает. Про корейскую осень невозможно говорить без восхищения: глубокая небесная лазурь, прохладный ветерок и подаренный морем, напитанный свежестью воздух. По обеим сторонам скоростного шоссе отливают золотом поля зреющего риса, колышутся заросли тростника. Корин его, переплетаясь меж собой, ставят заслон морской воде, не давая ей проникнуть на сушу.

Судья, прекрасно осознавая, что дело находится под пристальным вниманием средств массовой информации, восседал торжественнее обычного, отчего казался еще более неприступным. Он взял в руки заключение суда — зал притих.

— Принимая во внимание, что обвиняемые, будучи педагогами образовательного учреждения для глухонемых детей, подвергали своих юных воспитанников сексуальному насилию, их преступление относится к разряду особо тяжких. Кроме того, находясь на общественном посту, который обязывает осуществлять мудрое руководство, обучение и опеку детей-инвалидов, вместо этого они сделали учеников объектом удовлетворения своих сексуальных потребностей, совершая посягательства сексуального характера и подвергая детей сексуальному насилию. Все эти действия требуют сурового наказания. Обвиняемые признали факт причинения вреда воспитанникам, однако, учитывая их неоценимый многолетний вклад в развитие регионального сообщества, отсутствие судимостей, а также опираясь на ходатайства об отмене наказания со стороны опекунов пострадавших учеников, которые помнят и ценят прежние заслуги обвиняемых в заботе о детях; кроме того, рассмотрев прошения обвиняемых братьев-близнецов о предоставлении возможности выполнить свой сыновний долг перед находящимся при смерти отцом — основателем интерната и достойно проводить его в последний путь, объявляю следующее решение. Единственным виновными признается обвиняемый Пак Бохён, который, несмотря на свой статус педагога по внешкольному воспитанию и будучи куратором общежития, многократно подвергал воспитанников избиениям и регулярно совершал сексуальное насилие над учениками. В связи с этим суд постановил следующее. Обвиняемый Ли Гансок: два года шесть месяцев тюремного заключения с отсрочкой исполнения наказания в три года; обвиняемый Ли Ганбок: восемь месяцев тюремного заключения с отсрочкой исполнения наказания в два года; обвиняемый Пак Бохён: шесть месяцев тюремного заключения!

Как только судья огласил приговор и сурдопереводчик сообщил последние цифры со словами «отсрочка исполнения наказания», со всех сторон зазвучали жуткие нечленораздельные вопли.

— Что значит «отсутствие судимостей»?! Столько лет насиловать, десятки жертв — и отсрочка?!

Полиция пыталась угомонить разбушевавшуюся публику, однако шум еще долго не утихал. Крики, вопли и возгласы «аллилуйя» слились в единый хор, в зале царил настоящий хаос. Обступив адвоката Хвана, с улыбками во весь рот братья Ли пожимали ему руки. Кан Инхо взглянул на Пак Бохёна: с потерянным видом, невидящим взглядом тот уставился в пустоту — лишь ему предстояло вернуться в изолятор, чтобы отсидеть реальный срок. В его маленьких крысиных глазках поблескивали слезы. Ему единственному придется отвечать за свои преступления. Государственный защитник с заспанным лицом равнодушно собирал бумаги. Кан Имхо вышел из зала суда под рыдания мамы Ёнду. Прихожане муджинской церкви Великой Славы распевали хвалебный гимн. А небо, как ни в чем не бывало, было ослепительно-синим.