Кон Джиён - Суровое испытание

Кан Инхо отворачивается. Он хочет сбежать, но не может бросить ребенка. Червяки покрыли все тело ребенка. На лице ребенка безразличие. Он жует чипсы. Тянется к пакетику и рассеянно вытаскивает ломтик рукой, на которой словно танцуют тысячи червяков. Этот ребенок Минсу, этот ребенок — Юри, этот ребенок — Ёнду, этот ребенок — его дочь Сэми. Он хватает Сэми за руку. Хочет сказать: «Нет, нельзя!», но извивающиеся твари уже перебрались на его руку, продолжая свой танец.

— А-а-а!

Его собственный крик разорвал сон на рассвете следующего дня. Кан Инхо взмок от пота, мурашки кололи кожу. Даже выпив стакан ледяной воды, он не пришел в чувство.

Окно было затянуто сизоватой дымкой — и не скажешь, что наступил рассвет. Телефон звякнул. Он посмотрел на экран: сообщение от Со Юджин, видно, ей тоже не спалось.

«Никак не могла уснуть, поехала к морю. Вдали занимается тусклый рассвет. Бывают времена, когда мир лжет, а бывает, что открывается правда. Жестокая и неотступная действительность, от которой никуда не деться. Если вдруг не спишь, приезжай!»

Кан Инхо поднялся и посмотрел в окно. Улицы еще спали. Вдалеке послышался протяжный скрежет уборочной машины. Промозглый ветер предсказывал наступление осени и одновременно был полон предрассветной свежести.

Со Юджин сидела на возвышении, откуда открывался вид на море. Кан Инхо вышел из машины и приблизился к ней. Лицо у нее было синюшным от холода. Да, это вам не центр города: на побережье ветер дул гораздо сильнее и пробирал до самых костей.

— Насколько я помню, ты вообще-то засоня, а тут, гляди-ка, мухой прилетел. Разве не ты вставал последним, когда мы выбирались на природу?

От Со Юджин попахивало алкоголем. В руках она держала маленький бумажный стаканчик, рядом стоял пакет с бутылкой соджу и сухой закуской.

— Тем не менее я ни разу не подвел, и если обещал, то всегда держал слово.

Со Юджин улыбнулась, вспоминая былые времена.

— Точно, хоть и с опозданием, но ты непременно приходил. Это да. Как и полагается Кан Инхо.

Договорив, она опрокинула остатки соджу из бумажного стаканчика в рот.

— Я надеюсь, ты не квасила здесь в полном одиночестве всю ночь напролет?

— Да нет, со мной были коллега и переводчик. Они ушли где-то с час назад. Я тоже собиралась… — Со Юджин тряслась от холода, кутаясь в свой тоненький жакет. У нее что-то вертелось на языке, но она перевела разговор на другое: — Я бы не прочь еще пропустить по стаканчику… — И смущенно добавила: — Помнишь ночь, когда ты заблудился? Ты позвонил, и мне пришлось выпить с тобой за компанию у тебя дома. Сегодня твоя очередь отдуваться.

Со Юджин улыбнулась краешком губ. От влажного ветра ее шея покрылась гусиной кожей. Кан Инхо налил в бумажный стаканчик соджу и протянул ей.

— Я бы не прочь вернуть долг, да завтра урок, поэтому сегодня просто побуду рядом. Выпей два стаканчика за себя и за меня и иди уже домой, отдохни.

Со Юджин подхватила стаканчик и медленно поднесла к губам. Ему вдруг показалось, что она сейчас расплачется. Он снял пиджак и накинул ей на плечи. Вздрогнув от неожиданности, она замерла. Он же смотрел на море, утопающее в мутной предрассветной дымке.

— Тепло… А ведь ты мне когда-то сильно нравился… Ты, верно, даже и не догадывался?

Кан Инхо провел рукой по ее волосам. Затем расправил воротник пиджака, прикрывая ей шею от ветра, и только после этого проговорил:

— Догадывался.

Она ошарашенно взглянула на него.

— Нет, ты не понял, ты не просто был мне симпатичен, я хотела с тобой дружить. Как с парнем. Вовсе не в том смысле, дескать, ничего так парнишка с младших курсов. Я говорю про другое.

И, словно покончив с защитой диплома, она расплылась в довольной улыбке.

— Да, я знал.

Со Юджин озадаченно хохотнула:

— Врешь!

— Честно. — И негромко продолжил: — Почему ты думаешь, что это невозможно? Это же очень просто: знаешь, и все.

Хмель подействовал — на Со Юджин напала легкая икота. Она склонила голову набок и возмутилась:

— Эй, ты меня за живое задел, мое самолюбие начинает страдать. Неужто я тебе не нравилась? Ты ко мне всегда так уважительно относился, как и подобает младшему.

Кан Инхо, посмеиваясь, замотал головой. Их лица сблизились.

— В том-то и дело, что наоборот. Ты всегда была правильной… У меня не хватило духу.

Она призадумалась, пытаясь переварить сказанное, и вдруг ее заполонила тоска.

Послышался отдаленный шум прибоя. Волна билась, как тюлень, пытаясь подобраться ближе к берегу, однако снова и снова была вынуждена откатываться обратно.