Василий Ворон - Две столицы России. Сборник эссе и рассказов

– Привет, Аглая.

– Привет. С работы?

– Дядю Пашу скорая увезла. Я вот только от него.

– А что с ним? Радикулит?

– Почему радикулит? Сердце слабое, – он нерешительно помялся у двери, обернулся к Аглае: – Может, зайдешь? Что-то мне одному тошно.

В прихожей дяди Паши валялось его пальто и пахло медициной.

– Укол делали, – пояснил Олег и повесил пальто на вешалку. Аглая прошла на кухню и сразу увидела непочатую бутылку водки на буфете. Олег заметил направление ее взгляда и она это тоже увидела.

– Спрятали бы вы ее, что ли. А то еще сорветесь, – сказала она.

– Да ну, ерунда. Я вот не знаю, искать уже новое жилье или еще подождать…

Аглая разозлилась:

– То есть дед там загибается, а вы печалитесь только о том, останетесь ли вы без жилья?

Олег было сконфузился, но тотчас вскинулся:

– Знаешь, я, по крайней мере, честен! К тому же у меня все основания желать дяде Паше скорейшего выздоровления.

Аглая примирительно махнула рукой:

– Ладно, это я так, – она вздохнула. – Настроение ни к черту. Поругалась тут с одним…

– А-а, – понимающе кивнул Олег, – и теперь все мужики козлы?

– Все мужики и так… Просто одни в меньшей степени, а другие еще какие…

Олег налил из-под крана воды в чайник, поставил на плиту:

– Может, чаю попьем?

Аглая усмехнулась:

– Я как будто знала. – Она сходила в прихожую, достала из сумки пирожные, вернулась. – Вот.

Вскипел чайник, Олег поставил чашки, сунул по чайному пакетику, налил кипятку. Минуты две они сосредоточенно молчали, макая чайные пакеты. Потом Олег поставил на стол кубышку с сахаром, блюдца, положил ложки. Отведали пирожных.

– Вкусно, – сказал Олег. – Спасибо. Давно я ничего такого не ел.

– Вам бы хозяйку, – ответила Аглая, аккуратно прихлебывая из чашки.

– Не, я один привык уже.

– Я тоже. Раньше с матерью жила – такая тоска была.

– А отец?

– А при чем тут отец? Я вообще не в курсе, что он и где он. Мне лет пять было, когда он нас с матерью бросил.

Олег съежился:

– Извини, что наступил на больной мозоль. Не знал.

– Да ладно, ерунда это все. Я привыкла уже.

– И что, отец так никогда и не давал о себе знать? За все время ни разу?

Аглая откусила от пирожного побольше и ответила с набитым ртом:

– Ни разу. Может, помер уже, – она махнула пирожным, – Туда и дорога.

– Нехорошо так говорить, – насупился Олег.

– А хорошо так поступать, как он? – и Аглая нарочно шумно отхлебнула чаю.

– В жизни всякое бывает, – поправил очки Олег. – А вдруг он писал письма, деньги присылал? Может, даже хотел увидеться с тобой?

– В вас мужская солидарность проснулась, – усмехнулась Аглая. – Ничего такого он не делал.

– Ты уверена? Может, мама не хотела тебе об этом говорить? А он и письма слал, и деньги, и увидеться хотел – вдруг так?

– А, не хочу про это думать.

– И не жалко тебе отца?

Аглая отставила чашку и прямо и жестко посмотрела в очки Олега:

– А он меня пожалел? Когда уходил? А мать пожалел? Вот и пусть теперь сам себя жалеет. Мне от него только фамилия его дурацкая досталась. Я ведь кто? Аглая Васильевна Васькина. Он Василий. Как назло… Замуж поскорее бы выйти, чтобы фамилию эту не носить больше…

– Фамилия что – не это с родными людьми связывает.

Аглая навалилась на стол, придвинувшись к Олегу:

– Знаете, как мне плохо было, когда мать сказала, что отец больше никогда не придет?

Олег неожиданно кивнул:

– Знаю. Меня ведь тоже отец бросил. Мне лет двенадцать тогда было. Он был для меня самым главным человеком в жизни. После мамы, конечно.

Аглая хмуро слушала. Олег продолжал:

– Я так и видел, что когда вырасту, буду таким же, как он – сильным, смелым. Буду все чинить, если что-то сломается. Маму буду любить всегда, как и он любил.

Олег смотрел куда-то под буфет и голос его был глухим, и, казалось, что вот-вот и он начнет дрожать. Аглае этого очень не хотелось, она терпеть не могла, когда кто-то плакал, тем более, если это был здоровенный мужик и она поспешно спросила:

– Почему же он вас бросил, если любил?

Олег вдруг посмотрел прямо Аглае в глаза:

– А он и не хотел бросать. Так получилось, – голос его и не думал дрожать. – Он заболел и умер. И я так и не успел задать ему очень много вопросов, которые у меня тогда были. Я его очень любил. И мама тоже. Но когда его не стало, у меня вместе с болью и жалостью осталось чувство обиды. Что он меня здесь бросил одного. Меня и маму. И теперь мы сами по себе. – Олег вертел в руке чайную ложку. – Поэтому мне тебя трудно понять. У тебя ведь отец живой. А ты даже не хочешь его повидать. И спросить, почему же он тогда вас бросил.