Борис Юхананов - Моментальные записки сентиментального солдатика, или Роман о праведном юноше

— Ну что ты орешь? Ты здесь не в ауле, а в воинской части. — Из «газика» вытрясся полковник, командир части.

— Мужики, встали! Что вы сидите?! Встали! Надо ему честь отдать.

Потянулся полковник, крякнул, потряс правой ногой да и залез обратно. Публичное одиночество.

— Воины ислама! Пошли. Все. Ну че, долго мне ждать? — Это сержант-завхоз в прачечную нас загоняет. Смена белья.

Кричит:

— Я говорю, мешки берите!

И пошел счет. Растет гора белого, чуть влажного, пахнущего, горячего белья. Радость солдатская.

— Ложите так, чтоб скатать можно было. Вот так, потащили.

В прачечной вой, скрежет беспрерывно работающих машин. Полуголые потные ребята без передыху запихивают грязное, вытаскивают провернутое. Но вот один развалился прямо на тюках, курит — кейфует. Это «дедушка»…

— Эй, Чурик, ты сильно устал?

— Ой, билядь, голова болит.

— Э-э, если б ты нес то, что он (на меня) , ты б сдох, наверное. Чурик, подъем! Чурик, подъем! Кто тебе разрешал на кровать ложиться? Вста-а-а-а-а-ать!

Тяжеленький, однако, тюк (О, подлые комары!) мне попался. Я согнулся, голова — до колен (О, подлые комары!) . Двое водрузили мне его на спину, я засеменил. Спина скрипела, вон оно как — грузчикам. Горбунам. О, проклятые комары, знают свое дело!

Солдат живет перекурами.

13.06.80.

Нас посадили в электричку. (О, радость освобождения от проволоки!) Едем прочесывать лес под Дмитровом. Будем искать пропавшую месяц назад семью.

— Так, разобраться!

— Нам что? Мы ищем себе…

А на самом деле это ж трагедия какая: вся семья погибла.

Ноги промочил в болоте.

Перли сквозь лес, искали следов убиенных (быть может) . Ничего. Развороченный костер да сумка рваная.

— Лес… с ним шутить плохо, так же как со степью.

Обед. Расстелили плащ-палатки. Обжигаемся, чавкаем, гогочем и курим, напоследок всегда курим…

Два часа уже рыщем по оврагам. На комарье уж не обращаем внимания. Застывшая лава коровьего навоза.

— Стоять!

Перед нами овражище. Та-а-ам, в глубине, зеленая непролазность.

— Ну-ка! Разобрались цепью тут все!

Сквозь зелень — слепящая чешуя реки. Овраг — громадным колодцем зеленым.

«Выстрелы» пастуха. Коровки.

И мы:

— Лазарев! Крашилин! Ильин! Садыков! Садыков? Садыков! — надорванный голос сержанта.

— И зачем мы их искали там, в болоте? Ну-ка, потыкай, потыкай здесь. Может, чего и вытащишь. Ну, че встали?! Коров не видели?!

— Все наверх! Эй, войска, «наверх» команда была.

Отвесная стена крапивы. Задыхаюсь. Взобрался.

— Ста-а-а-новись!

Облака — как привязаны за ниточки к куполу. Выбрались к деревухе. Навозом пахнет. Колодец…

— Дайте, дайте, мужички, водички!

— А домишки ничего. Во махины богатенькие!

— Ста-а-а-новись! Хватит пить. Сапоги там, что ли, мыть собрались?!

Солдатушки прямо руками черпают в луже солнце и моют (трут) им сапоги. Натирают.

— Пацаны! Там в огороде редиска! На-а-алетай!

— Ста-а-ановись! Лазарев! Крашилин! Ильин! Садыков? Садыков! Едить тебя за ногу! Отделение, шагом ма-а-арш!

Потопали.

Глаза уставились в мятые грязные сапоги «впереди идущего».

Прощальным дуэтом взорали собачонка с коровкой.

Вот и грузовик. Спрессовались в кузове.

Давай! Э-э! Поехали!

Так ничего и не нашли.

Помчали. Пыль в зубы.

— Предупреждаю — не прыгать, а слезать.

— Стаскивай плащ-палатки.

— Второй взвод, сконцентрировались вокруг меня, чтоб на каждый миллиметр квадратный было не менее трех кг.

— Урки! Свободная стая, едем домой щас с первой электричкой!

— А мы щас и едем домой. На два года у нас дом.

— Широков, Широков, слушай загадку. Вот чего будет, если земля закрутится быстрей в пятнадцать раз?

— Чего-о? Не знаю.

— Получишь ты завтра аванс! Га-га-га-га-га-га!

Сидим на траве, ждем электричку. Солнце уставилось в нас и лупит во всю жарь. Облако наплыло на него и засияло, засверкало невыносимым медленным блеском.

14.06.80.

Скребем олимпийский объект. Затейливое здание из красного кирпича.

Солдатики-муравьи обрабатывают плиты перед зданием: выметают, поливают водой. Здесь же гражданские. Снуют прорабы. Девчушки-каменщицы. Пыль, грохот, сип машин.

Во! Бандуру пригнали, махину! Мосгорэкспорттранс. Приехал грязь собирать. Нагрузили. Грязь (ха-ха) на экспорт.

Ф-ф-у, пыль в глаза. И руками-то не протрешь. Желтые руки какие-то, шершавые.

— Товарищ старший лейтенант, вон видите тот грузовик? Мы ж его за пятнадцать минут нагрузили вместо экскаватора.